Переулок был закупорен полицейскими машинами. Люди в форме двигались молча и сосредоточенно, их фигуры в черной униформе казались тенями, отброшенными всполохами мигалок. Воздух был густым от невысказанного. Арион прошел под лентой оцепления, не обращая внимания на удивленный взгляд молодого патрульного. В этом ирреальном, мигающем свете его лицо казалось маской древнегреческой трагедии. У подъезда его уже ждал Макаров. Он выглядел так, будто не спал неделю. Тяжелый, осунувшийся, с плащом, намокшим на плечах, он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на Ариона так, словно тот был последней картой в безнадежной игре.
– Рад, что ты пришел, – сказал он без предисловий. Его голос был хриплым от сигарет и усталости.
– Я не рад, – ответил Арион. – Где он?
Макаров кивнул на подъезд. Они вошли внутрь. Холл был отделан мрамором и темным деревом. В воздухе стоял запах денег – едва уловимый аромат дорогих сигар, кожи и старого дерева, смешанный теперь с чем-то еще. С приторно-сладким запахом беды. Они поднялись на лифте в тишине. Кабина, обитая красным бархатом, походила на сердце гигантского зверя, несущего их в свое логово. Дверь в квартиру была распахнута настежь. Внутри было слишком много людей, и все они казались неуместными в этом пространстве идеального, холодного порядка. Стерильная гостиная, белая кожаная мебель, абстрактная живопись на стенах – все кричало о статусе и вкусе. И о полном отсутствии жизни.
– Сюда, – Макаров повел его по коридору.
Ванная комната была залита ослепительным светом переносного прожектора криминалистов. Именно там запах стал невыносимым. Не запах смерти – к нему Арион был готов. Это был резкий, химический запах типографской краски. И еще чего-то неуловимого, сладковатого, как аромат увядающих цветов. В центре комнаты стояла огромная овальная ванна из черного камня. И в ней, по самый подбородок погруженный в густую, маслянистую черную жидкость, лежал человек. Мужчина лет пятидесяти, с аккуратно подстриженными седыми висками и широко открытыми глазами, которые бесстрастно смотрели в белый потолок. Его кожа казалась восковой. Это был не труп. Это был экспонат.
– Чернила, – сказал Макаров, видя, куда смотрит Арион. – Несколько ящиков картриджей для принтера. Вылили все. По заключению эксперта, он уже был мертв, когда его сюда поместили. Утонул. В обычной воде. А это… это уже потом.