А) Да, вот и вся история!
D) А что с Марком? Где он сейчас, ты его бросила?
A) Ах, зачем она про это заговорила?! Вихрь поднялся внутри Дженнифер, настоящий вихрь!
Что значит «бросила»?! Сейчас у нас очень большие неприятности. Марк в больнице, у него… Как ты вообще можешь так…
D) Извини, я совсем не хотела! Умоляю, успокойся!
A) Всё в порядке…
D) Просто я не понимаю… Что же Том? Ну, ты сказала…
A) Да чего я сказала? Том оказался, действительно… но он тут ни при чём. Марку необходима операция, очень дорогая операция… Ну ты понимаешь…
D) Разумеется! Да, такие не меняются. Даже жаль этого парня, влип в историю! По её рассказам, он просто Бог! Хочется познакомиться с ним поскорее… Чем она хуже Дженнифер?
А) Ну, вот, понимаешь, для этого всё и делается…
Почти против воли, поддавшись какому-то непонятному движению, она разоткровенничалась. А с кем ещё можно о таком по-настоящему поговорить? Мери совсем своя… И почему они так долго не общались!? Дженнифер впервые открыла шлюзы своих мыслей, и они хлынули разрывающим душу потоком… У неё такие понимающие глаза…
5
D) На следующий вечер Мери собиралась в гости к своей, неожиданно свалившейся на голову, подруге. Она была возбуждена, смущалась нового ощущения и вновь продолжала рисовать в своём воображении красавца-миллионера, что вызвало новую волну возбуждения… Может, Том не так уж и симпатичен, как описывала Дженнифер (что от неё ожидать?), и она зря изощряется перед зеркалом… Но Марк, если бы не был полнейшей свиньёй, чертовски привлекателен, чем-то похож на молодого Алена Делона… Умеют же такие устраиваться!
Зря она не внимала ежедневному внутреннему призыву «сбросить немного веса!», сейчас бы это было очень в тему. Но и так, конечно, сойдёт, некоторые мужики даже любят, когда в женщине есть чуть-чуть полноты. И потом, когда она худеет, ей кажется, что у неё заметно уменьшается грудь, а это совершенно недопустимо! Конечно, сидячая работа и бесплатные ланчи… Глаза у неё правильные, с блеском, да и не дура она, любой это оценит…
C) Сцена на кухонном столе требует отдельной главы, но я не мог разорваться между своими расплодившимися героями, – литературным достоянием будет самый конец, когда едва успевшие кончить любовники, с хохотом заметались по дому, переключившемуся с тревоги звериного соития, на пронзительный дребезжащий звонок, звук которого уже двадцать лет собирались изменить обитатели. Теперь никому до него нет дела.