– Незнание – не аргумент. Агни не прощает дураков.
Они двинулись ближе. Не спеша. Уверенно.
И тогда – раздался третий голос.
– Отойдите от него.
Она стояла у входа. Без пышности. Без оружия. Только плащ и рука, в которой вспыхивала гранула. Огненная. Сложенная из тончайших линий энергии.
– У вас пять секунд, – сказала она. – Или останетесь частью схемы. Навсегда.
Стражи замерли. Один прищурился. Второй шагнул назад. Это не было страхом перед ней. Это было опасение того, что она знает, чего не должна.
Они ушли. Без слов. Без угроз.
Когда всё стихло, Джаян сидел на полу, уставившись на Сферу.
– Принцесса, – произнёс он, словно не веря.
Она подошла ближе. Села напротив.
– Мне сказали, ты тронул то, что не трогали десятилетиями.
– Я хотел понять, почему энергия реагирует на эмоции.
– Ты думаешь, она чувствует?
– Она слышит. И отвечает.
– Тогда мы зададим ей новые вопросы.
Он молчал. Долго. Потом:
– Ты знаешь, что это – вызов Империи?
Она кивнула.
– Но, может, именно это и нужно. Чтобы пламя перестало быть клеткой.
Так началась их связка.
Пока без плана. Без схемы. Только пульс Сферы. Только след на запястье. Только осознание:
Они – больше не часть Империи.
Они – вопрос, заданный ей.
А Сфера – ждала продолжения.
ГЛАВА IV
Сломанные оковы
Руины Праджвали не были мёртвыми. Они дышали.
Не воздухом, не временем – чем-то глубже. Словно остаточным током, пульсирующим в сердцевине забытых схем. Место, где однажды был вызов. Где нечто жгло не тела – основу.
Михира стояла на краю обрушенного карниза. Под ногами – крошащиеся плиты с рунами, стертыми ветром и жаром. Вокруг – торчащие из земли остовы антенн, изогнутых, будто металл пытался убежать. Над головой – ничем не заслонённое небо, будто сожжённый купол. А впереди – вход.
– Ты уверена, что здесь? – спросил Джаян, нагибаясь к пульсирующему детектору.
Она не ответила сразу. Ветер с юго-запада нёс запахи жжёной меди и пепельной ткани. Но под этим – что-то ещё. Почти неощутимое. Как тон, улавливаемый не слухом, а кожей.
– Это место звучит, – произнесла она. – Не как храм. Как ошибка, о которой никто не хочет помнить.
Джаян усмехнулся, но без веселья.
– Тогда оно нам подойдёт.
Внутри было прохладнее, чем снаружи. Пол – покрытый пылью, кое-где просвечивал агни-камнем. Стены – металлические, с прорезями вентиляции, из которых давно не дуло. Коридоры расходились, как артерии. Но ни один из них не был отмечен. Планировка хаотична. Или сделана, чтобы казаться хаотичной.