Артём отпрянул, будто очнувшись от кошмара, но лес не отпустил его. Камни продолжали мерцать тусклым светом, а голос, произнесший его имя, растворился в воздухе, оставив после себя ощущение холода, как от льда на шее.
– Артём! – Варя схватила его за руку. – Что это было? Ты весь побелел…
Он с трудом вдохнул. Слова не сразу пришли.
– Я… Я видел себя. В прошлом. Я стоял здесь… в тех одеждах. И мы – они – запечатывали что-то. Что-то, что не должно было вырваться наружу.
Она оглянулась.
– Ты уверен, что это были не просто видения?
– Я чувствовал… это была не просто память. Это была часть меня. Или моей крови.
Круг внезапно начал тускнеть. Свет в камнях угасал, а с ним и странная тишина. Лес снова зашевелился – ветер прошелестел по верхушкам деревьев, птицы закричали вдали, будто вернулись из долгого заточения.
Но под поверхностью Артём ощущал, что что-то изменилось. Что-то пробудилось.
– Нам нужно уходить, – прошептала Варя. – Быстро.
И они побежали – между деревьев, мимо застывших теней, что казались наблюдающими. Ветки хлестали по лицу, воздух становился всё теплее, будто с каждым шагом они выходили из чужого мира обратно в свой.
Когда школа показалась впереди, мрачная и недвижимая, как крепость на границе реальности, Артём обернулся. Лес был всё тот же. И в то же время – совсем другой.
Он чувствовал, как из глубины себя поднимается тишина. Словно кто-то – или что-то – теперь знало, где он. И знало, что он помнит.
Они пробрались в спальню незаметно. Никто их не ждал. Всё было по-прежнему – книги, лестницы, огонь в камине.
Но в голове Артёма звучал всё тот же голос, не голос даже – зов:
– Ты сам наложил печать. Ты сам и должен её снять.
Он лёг, но не смог уснуть. А где-то далеко, в темнеющем лесу, круг из камней слабо засиял в последний раз – как прощание, или как обещание.
Глава 17 Запах пепла
Артём проснулся от резкого ощущения, будто в комнате стало меньше воздуха. Свет едва пробивался сквозь полупрозрачные занавеси, оставляя на полу блеклые пятна. В голове стоял гул – не от сна, а от чего-то иного. Будто лес всё ещё шептал ему сны, но теперь молча.
Он сел на кровати, осмотрел руки. Кожа была чиста, но внутри – что-то осталось. Как след после ожога, которого не видно. Он всё ещё чувствовал, как в пальцах дрожит магия круга, и как внутри него – не страх даже, а осознание: всё по-настоящему.