Он смотрел на уличный фонарь. Теперь ему казалось, что это не просто фонарь, а одинокий, слепой глаз, который смотрит прямо на него, в его окно, в его душу. А снежинки – не снежинки, а частицы пепла, который падает на умирающий город. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Это просто усталость. Это просто погода. Это просто тень прошлого, которое никак не отпустит его до конца.
Но чувство не проходило. Оно становилось гуще, плотнее, обретало запах озона перед грозой. Где-то там, за окном, в этом засыпающем под первым снегом городе, что-то произошло. Что-то неправильное. Что-то, что нарушило тонкую ткань реальности. Музыка Сати все так же лилась из динамиков, такая же простая и прозрачная. Но теперь она казалась другой. Теперь это была мелодия не покоя. А предчувствия. И в каждой ее ноте звенел холод хирургической стали.
Глава 2: Приглашение в ад
Телефонный звонок ворвался в хрупкую гармонию музыки Сати, как камень, брошенный в гладкую поверхность пруда. Арион вздрогнул. Звук был резким, требовательным, абсолютно чужеродным в этом тихом, созерцательном вечере. Он посмотрел на аппарат. Номер был ему знаком. Макаров. Сердце сделало неприятный, тяжелый скачок. Год. Целый год он не звонил. Арион дал ему слово, что больше не будет в этом участвовать, а Макаров дал слово его не беспокоить. Они оба нарушили свои обещания.
Он позволил телефону прозвонить еще несколько раз, словно давая себе шанс, что тот замолчит. Но звонки не прекращались. Он пересек комнату, и музыка за его спиной показалась ему саундтреком к неизбежному.
– Да, – сказал он в трубку.
– Арион, – голос Макарова был усталым и напряженным. В нем не было ни следа былой официальности. Только отчаяние. – Прости, что звоню. Знаю, мы договаривались…
– Мы договаривались, – ровно ответил Арион, глядя в темное окно, за которым кружился снег.
– Я знаю. Но тут такое… Такого я еще не видел за всю свою карьеру. Это… это не для моих ребят. У них квадратные головы, они ищут отпечатки, волосы, мотив. А здесь ничего этого нет. Это для тебя.
– Я больше не практикую, – отрезал Арион. – Ни в каком виде. Я не анализирую ни живых, ни мертвых. Найдите другого. В городе полно специалистов.
Он хотел повесить трубку, оборвать этот разговор, вернуться к своей музыке, к своему хрупкому равновесию. Но голос Макарова удержал его.