Она стояла у окна, наблюдая за тем, как снежный шторм накрывает горы, и её волосы, белые, как пепел, рассыпались по спине.
– Опять отец? – не оборачиваясь, спросила она.
– Опять, – я вздохнула и прислонилась к колонне.
Она молчала.
Эниэль редко говорила. Иногда казалось, что она могла бы исчезнуть, и мы бы даже не заметили, настолько легко она растворялась в этом холодном, мёртвом месте.
Но я знала, что она сильнее всех нас.
– Как ты думаешь, он прав? – я спросила. – Я самая чудовищная из нас всех?
– Он боится, – её голос был ровным. Он всегда был ровным.
– Но если он боится, значит ли это, что мы действительно чудовища?
Эниэль развернулась и посмотрела на меня.
Её глаза – цвета льда. Холодные, как сама зима.
– Я думаю, что если бы мы действительно были чудовищами, мы бы уже давно разорвали его в клочья.
Селин пряталась в библиотеке.
Она любила книги, любила истории о другом мире, о мире, которого мы никогда не увидим.
Когда я вошла, она подняла голову, её зелёные, огромные, испуганные глаза замерцали в тусклом свете.
– Ты слышала? – прошептала она.
Я нахмурилась.
– О чём ты?
Селин закрыла книгу.
– Ночью… Я слышала…
Я напряглась.
– Ты уверена?
– Я слышала драконов, – она сглотнула. – Они летали над замком.
Холод разлился по спине.
– Эниэль знает?
– Она сказала, что мне показалось.
Я смотрела на младшую сестру.
Она была самой слабой из нас. Но иногда я думала, что именно поэтому она могла видеть то, чего не видели мы.
Я накрыла её руку своей.
– Всё в порядке, – солгала я.
Но страх уже поселился в груди.
– Ты хочешь выйти отсюда? – вдруг спросила она, и посмотрела на меня с утверждением. Скорее это был не вопрос.
– Да…только этого не случится. Отец не позволит.
Мы не выходили наружу. Никогда.
Мир был слишком опасен для нас. Или, как говорил отец, мы были слишком опасны для мира.
Я не помню, когда впервые поняла, что не просто живу в золотой клетке, а заперта в ней навсегда.
С самого рождения нас учили только одному: прятаться.
Прятать своё дыхание.
Прятать взгляд.
Прятать голос.
Но что делать, если всё твоё существование – это соблазн?
Что делать, если само твое тело – это ловушка, которая зовёт, манит, заставляет терять разум?
Мы не просто женщины.
Мы Моры.
Последние из тех, кого когда-то создавали, чтобы завлекать, губить, уничтожать.