– Ребенок?! – стараясь держать в себе недовольство, спросил Бальзар, не оборачиваясь.
Монах, только успевший подступиться, удивленно замер, глядя на ребенка злыми глазами. Словно надеялся, что тот растает и не придется доказывать глупой нелюди, что все идет согласно плану его бога.
– Отродье колдуна, – строго проговорил монах. Бальзар глянул на него с нескрываемой насмешкой, и монах торопливо поправился: – не дочь, ученица!
– За нее мы не говорили, – тихо бросил эльф, не сводя с монаха насмешливого взгляда.
– Доплатим.
Монах протянул руку в сторону. Подбежавший полный человек, в такой же тунике до пят, тут же опустил туда кошель, явно тяжелый и приятно пухлый.
– Ты же не откажешься? – хитро уточнил монах, протягивая кошель Бальзару.
– Нет, – легко согласился он, принимая и взвешивая в руке оплату. – Лошадку бы.
Монах понимающе кивнул и уже через пять минут Бальзар сидел на хорошей, пусть и немолодой, каурой кобылке.
Монахи его старательно не замечали. Зато Бальзар уделил им все свое внимание.
Трое обычные, крепкие, мрачные. Привычные представители ордена. Квадратные челюсти сжаты в мрачной решимости. Решимости к чему сами воины еще не знали, но уже были готовы.
Четвертый вызывал лишь смех. Высокий, нескладный, с маленькой головой и длинными ручищами. Словно он должен быть либо гораздо тоньше, либо гораздо выше. При этом на физиономию парень был слишком уж смазлив. Светлые глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц, по-мужски квадратная челюсть до смешного гладкая. Лишь усы и борода, аккуратным квадратом обходившие рот, мешали представить вместо него женщину. Черные короткие волосы летали на ветру птичьими перьями. Бальзар со скрытым смехом уже приписал ему должность во внутренней иерархии ордена.
Зато пятый, такой же крепкий, как все, притягивал взгляд неким скрытым величием. Пытаясь уловить в его фигуре то, что вызывало этот интерес, Бальзар не сразу заметил его медальон. А уж когда рассмотрел, отбросил сомнения. На серебристой бляхе красовалась слишком длинная для простого монаха свеча. Она оплыла, увешав бока застывшим воском, но все же была почти полной.
Монахи, получив благословение своего лидера, тронули лошадей, старательно не замечая Бальзара. А тот и не высовывался. Пристроился за клеткой, сперва разглядывая сгорбленную фигуру старика, а после погрузился в мысли.