– Что ж, удачи, – зло хмыкнул Бальзар, но, не сдержавшись, добавил: – но лучше бы ты нашел штандарт, что соберет под собой армию против твоих братьев.
Сенмекель помолчал, дергая щеками, словно боролся с рвущимися наружу словами, но наконец заговорил:
– Так в чем проблема, темный? Подними его, а прочие присоединятся.
Бальзар хмыкнул, желая послать отступника, но поборол себя, дав волю любопытству.
– Отчего в первую же ночь не ушли?
Лесной смутился, потупился.
– Не знали, на что ты способен, сколько стоять будешь. Да и после… я ведь видел, как ты на мои заклинания реагировал. Как лагерь обходил. Я не слишком хороший маг… да и воин тоже. Лес меня слушает, а вот остальное нет.
Бальзар понятливо покивал и все же придержал лошадь. Общения со светлым было уже слишком много.
Мир еще раз дернулся. Обдало тело теперь слишком неприятной, оттого что известной, силой.
Под ногами лошадей зашелестела знакомая дорога. Лежали на пожухлой, прошлогодней траве клочья гнилой соломы. Вилась тропка из впечатанных в грязь следов конских копыт и две колеи от телеги. На Лежский тракт они вышли там же, где и свернули с него. Вдалеке, на западе, тянулась, всё отдаляясь, одинокая телега. Слева, еще за поворотом, слышались голоса следующих путников. Мир жил своей жизнью.
Бывший возница молча кивнул, указывая старику куда ехать, и дернул лошадь. На Бальзара он даже не взглянул.
– Бывай, темный, – тихо бросил отступник и, мотнув головой, повернул направо, за остальными.
Старик только и успел, что рукой взмахнуть на прощание. Мийка выглянула из-за него и долго смотрела на Бальзара огромными голубыми глазами.
Бальзар стоял у тракта, прикрыв глаза и подняв взгляд небу. Отступнику удалось задеть что-то в душе. Удалось разбудить давно уснувшее сознание.
Ветер неожиданно резко рванул плащ, открывая своим касаниям тело. Коса дружеской рукой хлопнула по плечу.
Улыбнувшись небу, Бальзар дернул повод, поворачивая лошадь на запад. Через несколько десятков верст от него уйдет дорога к югу. Там говорят, живет один оракул. Хороший. Предсказания он делал редко, но всегда попадал, чем и заработал себе славу. Денег за ребенка, что доплатил монах, должно было хватить на одно небольшое предсказание.
«И явится последний из темных эльфов, и встанут за его спиной народы. Поведет он их в битву, и падет эльфийская чума.