– Старый Николос сидел над рабочим столом, всматриваясь сквозь очки в разложенные перед лицом детали. Взяв очередную из них небольшим пинцетом, Ник аккуратно примостил ее на место. Отодвинулся чуть, разглядывая. Поправил. Вновь пригляделся и на этот раз остался доволен.
– Деда, деда, сотри! – как всегда шумно влетел в комнату внук. – Сотри какая! – Он протянул на руке коричневую, волосатую, как старая щетка, гусеницу. – Сделаешь мне такую?
– Такую не смогу, – с серьезным лицом рассмотрев поднявшуюся на задние ноги гусеницу, констатировал Ник. – Но могу кое-что похожее сотворить. Вот доделаю заказ и займусь, договорились?
– Ага!
– А сейчас вынеси бедное животное на улицу, посади на травку.
Тим так же шумно выбежал вон, хлопнув дверью.
Ник улыбнулся в усы и вновь склонился к столу.
Через месяц «гусеница» была закончена.
– Ого, – округлив глаза, рассматривал Тим длинный зеленый паровоз. На нем, вскинув руку в приветственном жесте, стоял маленький человечек в форме машиниста.
– Это Вилли, он будет твоим лучшим другом.
– Здо-орово!
– Не совсем гусеница, но, по-моему, не хуже, а, – лукаво спросил Ник.
– Намного лучше! – радостно заявил Тим и осторожно взял паровоз в руки. – Я могу…
– Конечно, он твой.
***
Веселый праздничный шум разорвал звук падения чего-то деревянного.
Тим с возмущенным криком подлетел к лежащему на полу паровозу. Оттолкнул плечом хлопающего глазами кузена. Осторожно собрал сначала рассыпавшуюся мелочь, а после подобрал и сам тягач. Поднялся, зло зыркнул на попятившегося пацана и, не переставая бормотать проклятья, пошел вон, мимо кудахтающих какие-то глупости мамы и тетки.
В комнате он осторожно поставил паровоз на стол. Сел перед ним, и, стиснув зубы, оценивал ущерб. На первый взгляд, ничего непоправимого не случилось. Отлетели лишь не закрепленные детальки да чуть перекосилась труба. Полчаса и все стало как новое. Да и чему там ломаться? Нет, при должном старании поломать можно и железный шар, но дед делал свои игрушки для детей. А значит так, чтобы они играли, не боясь потерять чего нужного. Во вспышке гнева была другая причина – дед. Точнее, воспоминание о нем и та магия, что он умудрился вложить в свое творение. Страшно было представить, что игрушка после такого обращения «обидится», станет обычной.