Перед глазами К’тэла монолит начал меняться. На его гладкой поверхности проявились и тут же исчезли символы, словно высеченные миллиарды лет назад. Затем он стал… прозрачным. Не полностью, а словно сквозь камень просвечивало другое место, другое время.
К«тэл увидел город. Невероятный, парящий в воздухе, сотканный из света и энергии. Существа, похожие на чистый разум, двигались по его улицам. Они были… создателями. Тех, кто мог играть со временем, как ребенок с песком.
Видение сменилось. Теперь К’тэл увидел хаос. Колоссальный взрыв света, который разорвал не только пространство, но и саму последовательность событий. Это было то самое «мгновение», о котором он слышал в древних легендах, связанное с рождением или смертью чего-то великого. Сердцевина артефакта? Источник всех темпоральных технологий?
Образы мелькали все быстрее. Рождение Империи, величественные флоты, окутанные временными полями. Лица Бессмертных Владык – холодные, отстраненные, вечные. И среди них – один лик, ужасный и прекрасный одновременно, который К’тэл не мог идентифицировать, но от которого по спине пробежал ледяной озноб. Этот лик казался самим воплощением… контроля над временем.
Временная аномалия усиливалась. Песок у ног К’тэла то превращался в пыль веков, то становился оплавленным стеклом, то застывал в кристаллах льда. Растения-пустынники вокруг него мгновенно проходили циклы роста, цветения и увядания, вспыхивая мимолетной жизнью в ускоренном потоке времени. Воздух пах одновременно гарью, озоном и чем-то сладким, невозможным.
Шепот усилился до невыносимого гула. К’тэлу казалось, что его собственное прошлое и будущее разрываются, что он одновременно младенец, юноша, старик и нерожденный.
И тут он увидел это. Не в монолите, а словно оно материализовалось прямо перед ним, на мгновение вырвавшись из темпорального вихря. Небольшой объект. Гладкий. Темный, но мерцающий внутренним, неземным светом. От него исходила та же невозможная энергия, что и от монолита, но в концентрированной форме. Это был… фрагмент? Ключ?
К«тэл протянул дрожащую руку. Всего лишь на долю секунды объект был досягаем.
Затем вихрь схлопнулся.
Все вернулось. Тишина. Пыль. Неподвижные монолиты. Темпоральный осциллограф снова показывал лишь фоновый шум. Аномалия исчезла, словно ее и не было.