«Цзишуй» была произведением инженерного искусства Протектората. Ее тяжелые турболазеры, скорострельные плазменные пушки и россыпи ракетных установок предназначались для противостояния крупным кораблям, эскадрам, возможно, даже небольшим флотилиям. Но не этому. Не этому безумному, кишащему океану мелких, стремительных тварей. Каждый из которых, как Рорик теперь понимал, был не просто кораблем, а частью единого, хищного организма.
Первые залпы станции ударили по авангарду роя. Снопы раскаленной плазмы и лучи турболазеров прожигали дыры в наступающей волне, превращая десятки, сотни вражеских корабликов в облака раскаленного металла и органики. Ракеты, оснащенные шрапнельными боеголовками, разрывались в гуще роя, создавая локальные зоны смерти. Но на место уничтоженных тут же вставали новые. Рой, казалось, не замечал потерь. Он двигался с неумолимостью стихии, с единой, ужасающей волей. Их было так много, что они просто поглощали урон, как гигантская губка.
«Концентрация огня на головных группах! Не давайте им приблизиться!» – кричал Рорик, перекрывая грохот орудий. Его тактическое чутье работало на пределе. Он видел, как рой пытается обойти станцию с флангов, как отдельные группы пытаются прорваться к менее защищенным секторам. Он видел их тактику – тактику роя, где каждая отдельная единица не имела значения, важна была лишь масса, способная задавить любое сопротивление.
«Ракетные батареи три и четыре, цель – группа Бета! Плазменные орудия, сектор девять, заградительный огонь!»
Станция содрогалась от собственных залпов и от ударов вражеских снарядов. Вулхубские кораблики, несмотря на свои размеры, несли какое-то энергетическое оружие, похожее на короткие, резкие импульсы едкой, зеленоватой энергии, способное пробивать щиты «Цзишуй». Поначалу урон был незначительным, но их было слишком много. Тысячи мелких укусов, сливающихся в одну смертельную рану.
На мостике царил организованный хаос. Офицеры выкрикивали доклады, операторы лихорадочно работали на консолях, пытаясь удержать строй и отбиться от бесконечного потока врагов. Рорик был центром этого хаоса, его холодный, расчетливый ум направлял огонь, перераспределял энергию щитов, затыкал бреши в обороне. Он видел всю картину боя, словно на ладони, отмечая слабые места противника, предугадывая его маневры. Он был как хирург, пытающийся остановить кровотечение у пациента, истекающего кровью из сотен мелких ран.