Э.Л.Л.11
Синхронизация: 99,87%
– Она, – тихо сказал Громов. – Живая.
Бойцы окружили капсулу, их фонари отражались в стекле, создавая мозаику света. Андрей коснулся панели, его пальцы дрожали. «Что это за дерьмо? Она… она как подопытный».
Громов не ответил. Его взгляд скользнул по комнате, остановился на двери в соседний кабинет. «Обыскать всё», – приказал он.
Группа разошлась, переворачивая ящики, вскрывая шкафы. Сергей заметил железную дверь в углу, почти незаметную, вмурованную в стену. Замок электронным. Ломик вошёл в щель с хрустом, и дверь поддалась, выпустив волну ледяного воздуха. За ней – морозильник, тёмный, как могила. Лампа мигнула, осветив ряды металлических стеллажей.
Тела. Тела детей.
Хрупкие, замороженные, как статуи, с закрытыми глазами и синими губами. Мальчик с обритой головой, девочка с косичкой, застывшей в инее. У некоторых на запястьях – следы уколов, тонкие, как паутина. Сергей отступил, его лицо побелело, рука дрогнула, уронив фонарь. Луч света метнулся, выхватив бирку на одном из тел: «Пациент 7, Миша, 9 лет, лейкемия».
– Господи… – прошептал оперативник за спиной Громова.
Громов шагнул вперёд, его дыхание клубилось паром. Он смотрел на детей, их лица, застывшие в вечном покое, и чувствовал, как что-то ломается внутри. Он видел смерть – на войне, в подворотнях, – но это было другое. Это был не гнев, не случай. Это был холодный, расчётливый ад.
В углу морозильника лежал дневник, обложка в пятнах льда.
3. Дневник и тень
Громов посмотрел на дневник – потёртый, с кожаной обложкой, страницы пожелтели, а края были загнуты, будто их листали снова и снова. Почерк был ровный, почти каллиграфический, но местами буквы дрожали, как от ярости или боли.
Громов пробежал глазами по первой странице и замер. Его лицо потемнело, он проговорил: «Гавриил Карасов, кто это?».
Первая запись гласила:
«Гавриил, ты называл меня безумцем, но ты знаешь, что это не так. Я не убийца. Я спасатель. Я видел их глаза – пустые, как тьма, в которой они жили. Рак пожирает их тела, болезни крадут их будущее. Я дал им шанс. Мир, где они могли быть богами. Но только она выжила. Аня Жукова. Е.Л.Л.11. Её разум – ключ, её воля – огонь. Она уже в Мире грёз, и ты не остановишь её. Вернёшь её – и убьёшь. Платон говорил: «Мы – узники пещеры, видящие лишь тени на стене». Она видит свет-если ты поймаешь о чём я. Помоги мне, Гавриил. Её тело должно жить.»