На следующий день, на экстренном заседании Совета, когда атмосфера была накалена до предела речами Варро и общественным возмущением, слово взял именно Корвус. Возможно, он хотел призвать к разуму, к взвешенному анализу. Возможно, он хотел предложить альтернативный путь. Но Варро опередил его. Еще до заседания он через своих доверенных лиц распространил слухи: Корвус, якобы, тайно симпатизирует Техус, он готов «продать» К’илар за новые технологии, он не верит в Прародителей. Грязь прилипла мгновенно.
И когда Корвус поднялся на трибуну, его встретил гул неодобрения. Он попытался говорить о необходимости дополнительного изучения намерений Техус, о рисках скоропалительных решений. Но его слова тонули в выкриках: «Предатель!», «Пособник Похитителей Душ!».
А затем произошло то, на что, возможно, и рассчитывал Варро. Корвус, доведенный до отчаяния, загнанный в угол, совершил ошибку. Он, пытаясь перехватить инициативу или показать, что он не трус, сам взорвался гневной тирадой: «Если эти Техус действительно так опасны, как говорит Архиепископ, если они действительно угрожают нашему существованию, то о какой дипломатии может идти речь?! Тогда мы должны нанести удар первыми! Мы должны объявить им войну, пока они не сделали этого с нами!»
Слова вырвались, резкие и отчаянные. И тут же на лице Корвуса мелькнуло что-то вроде ужаса – запоздалое понимание того, как его слова могут быть истолкованы, как их вырвут из контекста его отчаяния и гнева.
Но было поздно. Варро тут же вскочил со своего места.
«Старейшина Корвус прав! – его голос перекрыл шум. – Как бы ни были прискорбны его заблуждения в оценке духовной стороны вопроса, в одном он прав! Если перед нами – экзистенциальная угроза, если Похитители Душ уже занесли над нами свой ассимиляторский нож, то мы не можем ждать! Мы должны защитить себя, своих детей, свое будущее! Я поддерживаю предложение Старейшины Корвуса! Война! Война во имя Прародителей, во имя спасения К’илара!»
Зал взорвался овациями. Решение было принято почти единогласно. Те немногие, кто сомневался, не посмели поднять голос против всеобщего порыва. Корвус стоял, ошеломленный, лицо его было пепельно-серым. Он хотел другого. Он хотел диалога, пусть и жесткого. А получил войну, объявленную с его же подачи, но срежиссированную его оппонентом. Его политическая карьера была окончена. Варро одним ударом избавился от конкурента и получил то, к чему, возможно, стремился с самого начала – священную войну, которая сплотит народ вокруг него и Ордена.