И повсюду были дети. Маленькие фигурки в застиранной рабочей одежде склонялись над станками, двигались между рядами машин, таскали тяжёлые корзины с деталями. Их лица были серыми от усталости, руки – в ссадинах и мозолях.
– Я вижу… детей, – прошептала Мария, не открывая глаз. – Много детей. Они работают на станках… таких старых… Это какая-то мастерская или фабрика… девятнадцатый век, может быть?
– Опишите детей, – тихо попросила Ольга.
– Им лет по восемь-десять… Худые, измождённые… Одежда бедная, заплатанная… Они очень устали…
Жэка беспокойно заёрзал на месте. Темников перевёл взгляд с детектора на лицо Марии – оно изменилось, черты заострились, между бровями пролегла глубокая складка.
– А теперь найдите среди них кого-то, кто захочет поговорить с вами, – продолжала направлять Ольга. – Кто-то из детей может вас видеть… Найдите его.
Мария медленно "шла" между рядами работающих детей. Никто не обращал на неё внимания – все были поглощены своим делом, двигаясь словно механические куклы. И вдруг одна девочка – тоненькая, с русой косой и большими серыми глазами – подняла голову и посмотрела прямо на Марию. Их взгляды встретились.
– Вижу девочку, – голос Марии дрогнул. – Лет девяти… Она смотрит на меня…
– Спросите, как её зовут, – предложила Ольга.
– Как тебя зовут? – прошептала Мария.
В реальном мире её губы шевелились, произнося вопрос, но в видении она разговаривала с девочкой напрямую, без слов.
– Анна, – прозвучал в её сознании детский голос. – Меня зовут Анна.
– Её зовут Анна, – повторила Мария для слушателей.
– Спросите, что произошло с ней и другими детьми, – голос Ольги звучал уже едва слышно, словно из большого далёка.
Но Мария не успела задать вопрос. Видение внезапно изменилось. Теперь она видела тот же цех, но в полутьме. Керосиновые лампы погашены, лишь несколько свечей освещали пространство. В центре цеха стоял высокий мужчина в тёмной одежде, с окладистой бородой и холодными глазами. Вокруг него – ещё несколько мужчин, все в костюмах, характерных для конца XIX века. Перед ними, выстроившись в шеренгу, стояли дети – те самые, что работали днём на станках.
Взрослые о чём-то говорили, но Мария не могла разобрать слов. Затем бородатый мужчина достал из кармана какой-то предмет – небольшую книгу в тёмном переплёте – и начал читать из неё, водя пальцем по строчкам.