Пока спускались по ступенькам, папа четко и невозмутимо, будто сто раз проходил через такое, просвещал и инструктировал:
– Нас бомбят, черти неуемные – решили напасть, как крысы, ночью. Нужно сидеть и ждать, пока не закончатся залпы, судя по звуку и частоте, стреляют из «града»4, значит, будет серия. Оставайся с мамой, постарайтесь успокоиться и не паниковать, прорвемся! – и, метнувшись назад по лестнице, выскочил на улицу и побежал за своей сестрой, тетей Анушик, и ее дочкой, которые жили недалеко от нас.
За первые две недели, что почти безвылазно прожили в маленькой подвальной мастерской, мы впятером ее вполне обустроили и обиходили. И следующие месяцы она служила нам не только убежищем, но даже местом, где отмечали праздники.
И пусть спали мы кто на плотницком столе, кто на сундуке для пчелиных рамок, нас поддерживал и спасал юмор. И только во время бомбежек настигали настоящий ужас и ожидание горя…
После обстрелов вылезали из подвала, чтобы разузнать, чей дом разрушен, сколько жертв – грустили с пострадавшими, плакали по навсегда ушедшим, радовались вражеским промахам. И так по кругу.
Мамина улыбка таяла с каждым днем, и это меня убивало. Папа все чаще говорил о необходимости быть начеку:
– Паспорта, золотые украшения и мамины лекарства собери вместе, пусть будут под рукой. Ничего не боимся, ни о чем не жалеем, с нами Бог!
Об одном он, конечно, жалел и уже не мог скрывать свои чувства:
– Вот бы мама еще была на ногах – горя бы не знали…
А ей становилось все хуже и хуже, вскоре она уже совсем не могла ходить без сопровождения, и это удручало и усугубляло ситуацию. В условиях войны больница работала на фронт и раненых. Врачи-мужчины – на поле боя, врачи- женщины – в тылу.
Вызывать скорую, чтобы снимать приступы, становилось невозможным, поэтому звали соседку-медсестру, у которой я научилась делать внутривенные инъекции, чтобы быть готовой к критической ситуации.
Изо дня в день учащались перестрелки, войска «соседей», обретших статус врага, нападали на маленькие поселения, захватывали наши земли, люди, спасаясь, убегали через леса и поля. Но удавалось это не многим…
Ближе к лету ситуация стала совсем напряженной. Папа понимал, что нужно искать более безопасное укрытие. Тогда он договорился с дальним родственником, жившим за холмом, на окраине, в той части нашего городка, которая, по его оценкам, была на тот момент более защищена.