Адлер обошел стол и сел напротив. Теперь между ними была лишь гладкая, черная поверхность. Он на мгновение сцепил пальцы, словно собираясь с мыслями.
«Как вы знаете, фундаментальная задача „Эго-Аналитикс“ – поддерживать психическое здоровье нашего общества, – начал он, словно читал лекцию. – Мы достигли этого, освободив человечество от груза иррациональных верований – того, что Фрейд называл коллективным неврозом. Религия, по своей сути, – это защитный механизм, попытка инфантильного сознания справиться со страхом перед беспомощностью и величием природы. Мы заменили этот механизм силой разума».
Иона молчал, слушая знакомые тезисы. Он сам когда-то писал подобные тексты.
«Но любой организм, даже самый здоровый, подвержен риску рецидива, – продолжил Адлер. – Иногда старые, подавленные комплексы прорываются на поверхность. Особенно если их сознательно провоцировать. Мы полагаем, что столкнулись именно с таким случаем. С актом преднамеренного психологического терроризма».
Он сделал паузу, внимательно глядя на Иону.
«Некоторое время назад в городе начала действовать группа лиц. Мы пока не знаем их численности и точной структуры. Их цель – дестабилизировать общественное сознание, вновь заразить его вирусом иррационального. Они эксплуатируют атавистические архетипы, используют примитивные символы, чтобы вызвать у населения регресс к до-рациональному мышлению».
«„Нарративная аномалия“, как выразились ваши сотрудники?» – спросил Иона.
«Именно, – кивнул Адлер. – Их последняя акция была… визуально провокационной и направлена на главный символ нашего порядка. Детали на данный момент не важны. Важна суть. Они пытаются воскресить призрак Бога или чего-то подобного – всемогущей, иррациональной силы, перед которой человек снова должен почувствовать себя ничтожным и беспомощным».
«И вы хотите, чтобы я помог вам найти этих… богословов?» – в голосе Ионы прозвучала ирония.
«Не совсем, – Адлер слегка наклонил голову. – Мы найдем их сами. Наша система безопасности эффективна. Но чтобы искоренить болезнь, нужно понять ее источник. Любое движение, любая идеология начинается с одного человека. С „нулевого пациента“. С разума, в котором впервые зародилась эта патологическая идея. Это человек, который, скорее всего, страдает от тяжелого эдипова комплекса, проецируя свою неразрешенную борьбу с фигурой отца на все общество. Его бунт против порядка – это бунт против авторитета как такового».