«Вот что – признавайся, и мы тебя отпустим. Как честно признавшегося тебя вышлют лет на пять. Через пять лет вернёшься в Грузию».
«Я говорил раньше и говорю сейчас – я человек честный. Клянусь памятью матери и своей жизнью. Я не был шпионом! Это ошибка или злой наговор. Ваша обязанность – честно поступить и разобраться».
«Так здесь же всё написано», – он снова показал на папки.
«Что там написано? Там ничего не может быть написано про меня плохого. Вы обязаны доказать, что я шпион. А чтобы доказать – нужны улики. У вас их нет, и не может быть, ибо из ничего не может возникнуть что-то. Я протестую: вы меня оскорбляете, называя шпионом. Я не был шпионом».
Морозов снова взревел:
«Ах ты, скотина! Долго ты ещё будешь отпираться? Всё равно, гад, расколешься», – он выругался длинной нецензурной бранью, в которой оскорбил мою покойную мать. Я прослезился и стал зверем. Как только он начал бить меня жгутом кабеля, я вскочил, схватил горбатый стул и ударил бы его, но сзади набросились люди, скрутили мне руки, высоко подняли меня и бросили на пол. Не знаю, чем-то били. Сколько я ещё лежал – не помню. Что было ещё – тоже не помню.
Пришёл в сознание в предварилке. Никого не было. Я долго стучал, но дверь никто не открывал. А когда открыли, сказали «выходи», снова отвели к Морозову и посадили на прежний стул. И всё снова повторилось, что было раньше. И так в течение полутора суток три раза.
Чечелашвили обвиняли по предположению. Ему мстили за приёмную сестру, которая изменила Родине и не пожелала возвратиться в Грузию. А ведь следовало, прежде всего, наказать тех, кто опекал девушку и Италии. Тех, кто её посылал туда.
Думать о том, что Кето в Италии стала шпионкой и завербовала своего сводного брата, не менее абсурдно, чем предполагать, что в Италии морозы могут быть сильнее, чем в Восточной Сибири. Кето стала выдающейся певицей, много получала денег. Часть этих денег она и присылала семейству Чечелашвили. Ведь это было её священной обязанностью перед приёмными родителями.
Бомбардировщик «Дорнь-Валь», взятый в нашей стране на вооружение, был куплен в Италии. На нём Чечелашвили летал штурманом. На нём он усовершенствовал прицел и бомбосбрасыватель. Это была устаревшая деревянная лодка: тяжёлая, тихоходная, не манёвренная, доживавшая последние дни в строю. На родине, где она была построена, уже улучшенная модель этого типа бомбардировщика была снята с вооружения ещё в 1929-м. В 1935 году итальянцы бомбили Эфиопию с более совершённых самолётов типа «Капрони». Бомбардировщики «Капрони» были оснащены усовершенствованными оптическими прицелами и автоматическими бомбосбрасывателями. Спрашивается, зачем мог понадобиться итальянцам прицел и бомбосбрасыватель, выброшенные на свалку, хотя и усовершенствованные? В наше время вся эта игра, стоившая жизни честному человеку, смешна и глупа.