В тот период страна находилась за железным занавесом. Естественно, отправка и получение из-за границы писем многих пугали. И всё же ни небрежно оставленные черновики чертежей прицела и бомбосбрасывателя, которые следовало сжечь, ни посылка и получение писем из заграницы, что являлось всегда неотъемлемым правом людей, ни получение денег членами семьи Чечелашвили от своей приёмной дочери, ни, наконец, нежелание Кето возвратиться на Родину давали право подозревать Чечелашвили, но не давали никакого права обвинять и арестовывать ни Петра Георгиевича, ни его братьев, ибо доказать вину, которой не было, в сложившейся обстановке невозможно. Без доказательства вины виновных не бывает.
Обвинения, выдвинутые против Чечелашвили, были неаргументированными. Они оказались плодом малограмотности, неопытности и легкомыслия работников НКВД. Обвинения против Чечелашвили могли обрести юридическую силу из-за превышения власти и безнаказанности следствия и применение человеконенавистнических методов ведения дознаний.
Теперь, спустя 40 лет действия НКВД вызывают смех у непострадавших и трагическое воспоминание и горесть у подвергшихся преследованию не только за органы, но и за тех, кто их подбирал и подкармливал, награждал привилегиями. По тем понятиям органы создавались выходцами из рабочих, самого преданного революции класса. К сожалению, эти выдвиженцы ненавидели свой народ, оказались людьми деспотичными, жестокими, слепыми и фанатичными.
Здравые люди могут спросить, были ли в тот период слуги и блюстители исполнения директив верховных властей патриотами своего Отечества? Чего было больше в их умах – фанатизма, недомыслия или тупости? Вероятно, того и другого и, конечно же, невежества и холуйского повиновения. Выслуживались, ходили на задних лапках, только бы угодить и получить похвалу, прибавить себе почёта и, конечно же, на лишнюю тарелку похлёбки.
Знали ли прокуроры, следователи и судьи, что не всякий человек способен облить себя помоями? Налгать на себя и поставить под ложью подпись? А ведь нужно было заставить. Требовали и заставляли честных людей на себя лгать. Для этого Сталин приказал бить и калечить. Били, калечили и убивали в комнатах дознаний. Дни и ночи вымогали одно слово «виновен» и подпись.
После убийства Кирова от сторонников Бухарина и Зиновьева подписей и признаний не требовали. Руководствовались выступлениями, письмами, опубликованными трудами. Их без суда вывозили за город и расстреливали. При чистке армии и флота предание суду и вынесение приговоров, особенно к смертной казни, без признания вины и подписи виновных не допускалось, строжайше запрещалось. Ведь история – беспристрастный обвинитель за человеческие злодеяния не только тех, кто ещё остаётся в живых, но и ушедших из неё, но оставивших о себе печальный след. Вот почему заставляли невиновного человека клеветать на себя: использовались изощрённые способы воздействия на психику и физические силы людей, только бы добиться желаемого и затем со злорадством недоросля рассмеяться: «Ещё один «враг народа» раскололся».