"Кирилл, ты что, психологом решил стать?" бросил один из ребят, но в его голосе уже не было злобы.
"А что, плохая идея?" ответил Кирилл с улыбкой. "По крайней мере, интересная профессия."
Группа разошлась, а я осталась стоять за углом, чувствуя, как сердце наполняется гордостью и радостью. Кирилл не просто применил техники эмоционального интеллекта – он сделал это естественно, без напряжения, используя эмпатию и умение видеть ситуацию глазами разных участников.
"Впечатляющая сцена."
Знакомый голос заставил меня обернуться. В конце коридора стоял Андрей Викторович Орлов с папкой под мышкой. Его холодные голубые глаза были устремлены на удаляющуюся фигуру Кирилла.
"Вы тоже видели?" спросила я, подходя ближе.
"Трудно было не заметить," он кивнул. "Волков обычно сам не прочь поучаствовать в подобных забавах. А сегодня…"
"Сегодня он использовал эмпатию вместо агрессии," закончила я. "И техники деэскалации конфликта."
Андрей повернулся ко мне, и в его взгляде я увидела нечто новое – не насмешку, не скептицизм, а искреннее удивление.
"Это результат ваших занятий?"
"Результат того, что Кирилл научился понимать свои эмоции и мотивы других людей," ответила я осторожно. "Когда дети понимают, что агрессия чаще всего маскирует страх или боль, им становится легче находить другие способы решения проблем."
Мы стояли друг напротив друга в опустевшем коридоре, и я вдруг почувствовала, как между нами возникает какое-то новое напряжение. Не враждебное, как раньше, а совсем другое.
"Должен признать," сказал Андрей медленно, "что был… слишком категоричен в своих суждениях о вашей программе."
Эти слова прозвучали как почти физическое облегчение. Признание от самого скептически настроенного коллеги дорогого стоило.
"Спасибо," ответила я просто. "Для меня важно, чтобы программа работала не в теории, а на практике. И чтобы дети действительно становились счастливее."
"Они становятся," согласился он, и в его голосе появилась непривычная теплота. "По крайней мере, Волков точно."
Мы помолчали, и я заметила, что он не торопится уходить.
"Андрей Викторович," решилась я наконец, "а что вас убедило? В эффективности программы, я имею в виду."
Он задумался, глядя в окно на осенний школьный двор.
"Наверное, то, что это работает без принуждения," ответил он наконец. "Волков сам выбрал, как себя вести. Не из страха наказания, не из желания получить похвалу. Он просто… понял, что так лучше."