Замученный помощник по щелчку господина стал дрожащими руками опустошать мешок и складывать принесенное на стойку.
– Суповые блюдца с позолотой, оригинальные, заказ епископа Эдессы. Вот три перстня, два кулона с позолотой, – пояснял владелец добра. – Вот гребни из, как её, слоновой кости. Вот церемониальная подвеска самого́ Маркиана.
– Маркиана? – сомкнул губы приёмщик. – Забавно: вещица определенно находится в нашей главной коллекции.
– Кто-то из нас заблуждается. Уверяю, у меня подлинник. Но если вдруг нет, надеюсь на справедливую цену.
Кесарий отстранился и прильнул к окну, затем поднял к лучам своё стеклышко с голубоватым отливом. И этот кусочек, когда-то песок, казался ему в разы красивее звеньев подвески или колец, что стоили с десяток его жалований на основной работе.
Между тем на форуме появился странствующий монах. В его седине, лице с глубокими морщинами проглядывала солидная зрелость. Ничего, кроме аскетичного нательного креста, не выдавало в нём служителя церкви. Облачён он был в лёгкую накидку с креплением в виде параллельных скоб, сшитую из добротной кожи, а также в «варварские» кожаные штаны, еще не вошедшие в имперскую моду. За плечами у него висела походная котомка на ремнях внушительных размеров. Словом, по столичным меркам выглядел странник необычно.
В непроходном углу, куда до вечерней уборки сгребали конский навоз и прочий мусор, лежали хлипкие ящики, не чета портовым. Сложив из них трибуну прямо у ювелирной лавки, монах забрался наверх и пропел несколько гласных звуков для разминки. Ноги его некоторое время тряслись – конструкция шаталась следом. Оратор поразмыслил, на каком же языке излагать мысли. Выбор пал на греческий: за время пребывания в Константинополе он не услышал ни слова на латыни.
– Братья и сестры во Христе, оглянитесь. Кого вы видите? Покупателей? Продавцов? В первую очередь мы все божьи дети и равны перед Ним, – разнеслось по округе.
Подобное нерядовое событие сразу заинтересовало граждан, многие из которых приходили на рыночную площадь по привычке.
– Закидаем тухлыми яблоками? – за неимением помидоров в этой части света предложил кудрявый мальчишка лет девяти в дырявой рубахе на вырост.
– Делать нечего, – ответил ему его малолетний приятель по шалостям, а затем выхватил с ближайшего прилавка инжир, пока продавец отвлёкся на странного незнакомца, и с хохотом поспешил в закоулок, не разбирая дороги.