Интересно рассмотреть личность Каракулова в аспекте «границы науки и провала» (по книгам «Фиаско», «Биокомпьютер». Если в предыдущем этапе Каракулов действовал с дерзостью исследователя и первопроходца, то в этих романах происходит перелом его внутреннего состояния. Он сталкивается не с технической, а с онтологической ошибкой: его открытия не спасают, а обнажают бездну. Наука – больше не инструмент власти, а зеркало неуверенности. «Я запрограммировал нейросеть, но не учёл, что она будет учить меня. Я заложил в неё алгоритмы логики, а она вернула мне иррациональность моих поступков», – говорит он («Биокомпьютер»). Между тем, это уже не просто конфликт между этикой и результатом, а трагедия смысла. Всё, что он создаёт, начинает оборачиваться против него.
Все знают миф о Сизифе Ж.-П.Сартра. Интересно представить Каракулова как кибер-Сизифа. В «Фиаско» он переживает предельное: провал не только как результат, но как экзистенциальное состояние. Его усилия – тщетны. Его система – несовершенна. Он осознаёт: наука не гарантирует истину, как и хирургия не гарантирует спасение. «Я никогда не ошибался в расчётах. Я ошибался в человеке», – твердит он («Фиаско»). Каракулов становится героем философского поражения. Его путь – не успех, а понимание, что любое знание всегда ограничено незнанием, а каждая технология – это усиление и риска, и ответственности. Он начинает осознанно предостерегать своих коллег: «не доверяйте слишком роботам, хотя они более грамотно оперируют, но у них нет души и сердца».
В «Биокомпьютере» Каракулов создаёт ИИ, который начинает его допрашивать. Это уже не просто инженерия, а метафизика зеркала: он видит в созданном – самого себя, и его мучает вопрос: не заложил ли он в него собственную слабость? «Машина спросила, почему я назвал её «парафилософом». Я не знал, как сказать, что сам ею был», – признается он («Биокомпьютер»). В этом аспекте, искусственный разум – зеркало этого творца и это один из глубочайших моментов цикла. Каракулов сам почувствовал рождение нового Бога, который как и подобает Богу всесилен как интегратор. А на вопрос о том, что это даст человечеству? Он отвечает: иллюзию, тотальную сингулярность, порабощение человека робототехников.
Именно на таком фоне Каракулов вступает в диалог с собой через технологии, он переходит из статуса создателя в статус объекта анализа. Тут психо-философский портрет героя предстает как Сизиф технонауки – упрямо двигающийся, несмотря на осознание трагичности усилий. Здесь метафора «Создатель, осужденный стать своим созданием» как нигде подходит к ситуации с Каракуловым – мучеником познания, философские координаты которого составляют уже техноскептицизм, философия ошибки, метафизика провала. Как бы ниоткуда появляется психологическая тень: стыд перед созданным, вина перед неуспевшим спастись, внутренний суд.