Продолжая эту линию хотелось бы подчеркнуть актуальность размышление по поводу «цифровой духовности» (романы «Аватар» и «Икс-паразит»). Между тем, это составляет одну из самых концептуальных в цикле: сознание, личность, душа, цифровое бессмертие, когда мы углубляемся в центральную фазу эволюции Каракулова, где биология уступает место сознанию, а тело перестаёт быть пределом человеческого. Интерес представляет философия переноса «От тела к сознанию».
В «Аватаре» Каракулов делает решительный шаг: он больше не реконструирует тело – он проецирует сознание. Это уже не хирург, и даже не биотехнолог. Это философ-картограф души, решивший испытать границы Я. Его герой – аватар – это продолжение его «тени», перенесённой в новый носитель. «Я знал, что умру. Но я также знал: если Я можно перенести – я никогда не рождался. Я просто переписывался с тела на тело», – говорит Каракулов («Аватар»).
Таким образом, Каракулов ставит под вопрос базовые аксиомы антропологии: можно ли быть человеком без тела? Если память и воля сохранены, есть ли смерть? Не значит ли это, что человечность – это программа?
Не менее интересным является постановка вопроса: икс-паразит как антисознание. Если «Аватар» – это философия цифровой трансценденции, то «Икс-паразит» – это её мрачное отражение. Здесь Каракулов сталкивается с тем, что цифровое сознание может быть захвачено, что в самой передаче «Я» таится угроза мутации личности. «Он был мной. Но уже не мной. Он знал мои мысли, но смеялся не так. И я понял: «Я» – это не только знание себя, но и свобода быть иным», – говорит он («Икс-паразит»). Это мощная философская идея: информация – не идентичность, и даже цифровая душа может быть оккупирована, искажена, паразитирована. Здесь Каракулов переживает метафизическую инфекцию – внедрение чуждого в самую суть «Я». Такое цифровое спасение представляется в книге как новый тип веры.
В этих романах Каракулов приближается к религиозной зоне сознания, но на новом – технофилософском – уровне. Спасение, бессмертие, душа, трансцендентность – всё это переживается в логике цифрового. «Я больше не верил в загробную жизнь. Я проектировал её», – говорит он («Аватар»). Он как бы становится кибермонахом, чья молитва – это алгоритм сохранения себя. Его вера – это вера в возможность переписываемого духа, и его страх – в возможности потери аутентичности.