Ее "инаковость" всегда была просто странностью. Непонимание, почему другие не видят очевидного, почему их слова часто расходятся с тем, что она чувствовала от них – с их истинным "фоном". Но сегодня эта странность спасла ей жизнь. И теперь страх смешивался с чем-то новым: осознанием реальной опасности, которую несла ее уникальность.
Из темноты напротив послышался негромкий кашель. Ева вздрогнула и отпрянула еще дальше в тень. Силуэт отделился от стены – невысокий, сутулый человек в старомодном плаще, надвинувшей шляпой, скрывающей лицо. Его шаги были медленными, намеренными, без той био-механической, целеустремленной поспешности, которая была нормой на этих улицах. Он остановился в нескольких метрах от нее.
"Не бойся, девочка," – голос был хриплый, как будто в нем скопилась пыль десятилетий. "Ты сделала нечто… интересное. Нечто, что не под силу большинству."
Ева молчала, напряженно глядя на него. В ее юном разуме мгновенно пронеслись все предостережения взрослых – не разговаривать с незнакомцами, особенно ночью, особенно в таких местах. Но одновременно она чувствовала от него что-то… другое. Не было привычного, смутного "фона" неопределенного намерения, который она ощущала от большинства людей. Этот человек излучал слои. Одни были горькими и усталыми, другие – острыми, как заточенное лезвие, третьи – глубокими, как колодец.
"Я видел," – продолжил он, делая шаг вперед. Теперь его лицо было слабо освещено неоном. Морщины глубоко изрезали кожу, глаза под насупленными бровями были острыми и внимательными, несмотря на возраст. "Ты увидела *волну* до того, как она разбилась о берег. Редкое умение. Очень редкое."
"Я… я не понимаю," – прошептала Ева.
"Понимать придет позже. Сначала нужно принять. Принять, что мир не так плосок, как кажется этим… этим ходячим программам." Он обвел рукой пространство вокруг, словно говоря о прохожих на освещенной улице, которые шли по своим делам, равнодушные к теням переулка.
"Вы… вы видели?" – спросила Ева, ее голос стал чуть громче.
"Я наблюдал," – кивнул старик. "И я видел, что *они* тоже наблюдали. Те, кто хотел загнать тебя в ловушку. Ты им не нравишься. Твоя способность видеть *другое* – угроза их простому, уютному миру."
"Кто *они*?"
Старик усмехнулся, сухими, потрескавшимися губами. "Те, кто всем заправляет. Те, кто убедил большинство, что реальность – это только то, что можно потрогать, измерить примитивными инструментами и описать буквальными словами. Они боятся всего, что не вписывается в их схемы. А ты не вписываешься."