Когда нам с Джоно исполнилось по восемнадцать, нас начали подпускать ближе. Раньше мы просто слушали. Теперь – участвовали. По чуть-чуть. На собраниях, на встречах с «партнёрами». Не делали, а присутствовали. Просто чтобы привыкли. Просто чтобы поняли, кто мы есть. Джоно остался в Англии. Он не просто уступил отцу – он сделал это на своих условиях. В обмен на мою свободу.
Я до сих пор помню их разговор. Или, скорее, крик.
– Я не буду жениться на ней», – сказал Джоно. Спокойно. Почти шёпотом.
– Ты подведёшь семью, – рявкнул отец.
– Я подведу себя, если соглашусь.
Тогда я впервые увидел, как отец ударил кулаком по столу.
– Тебе двадцать с небольшим! Ты должен думать головой, а не чувствами.
– А ты, когда последний раз думал сердцем?
Мама пыталась вмешаться. Отец кричал о долге. Джоно молчал. Потом, уходя, бросил: – Я хочу строить свой бизнес. Не твой.
– Это предательство.
– Это взросление, отец.
После этого неделю никто не говорил вслух его имя. Но я знал, что отец сдался. Впервые. И тогда он разрешил мне поехать в Нью-Йорк. В обмен на молчание Джоно. Именно это молчание я считал своим даром. Но мы были разные. Джоно с юности шёл напролом. Он бросался в дискуссии, спорил с отцом, уходил в глухую оборону, как только ему что-то навязывали. Он не любил власть. Или, скорее, не хотел, чтобы ею распоряжались за него. Я был другим. Спокойным. Осторожным. Смотрел, слушал, анализировал. Я умел молчать. Умел ждать. Умел терпеть. И потому отец делал ставку на меня. Не на Джоно. На меня.
Это пугало.
Я видел, как он смотрел на меня за ужином. Словно примерял мне свою тень. Видел, как говорил обо мне с другими донами – как о чём-то уже решённом. Как будто я уже согласился.
А я не был уверен.
Я не хотел быть против системы – просто хотел передышку. Не быть наследником. Не быть пешкой. Не быть тем, кому всё заранее решили. Я хотел проверить, существует ли жизнь вне этой фамилии. Хотел выдохнуть.
Нью-Йорк стал для меня окном. Шансом выйти, прежде чем дверь захлопнется. Я не знал, что жду. Любви? Тишины? Вдохновения? Просто…я чувствовал, что, если не попробую сейчас – не выберусь уже никогда.
Конечно, я продолжал помогать. Связи. Письма. Рекомендации. Мы вели переговоры об открытии филиала компании в Штатах – формальный повод, за которым прятался мой личный план: задержаться здесь.