Звуки множились, уплотнялись, становясь почти физически ощутимыми. Они давили на неё со всех сторон, окружая непроницаемой стеной. Вере захотелось кричать, но она не могла. Она тонула в этом океане пустословия, своего собственного и чужого, которое она так легкомысленно потребляла и производила при жизни. Каждый пустой звук, каждое бессмысленное слово, каждая сплетня теперь оборачивались против неё, превращаясь в нечто осязаемое и удушающее.
– Ты слышишь? – пророкотал из мрака голос, резкий и насмешливый, прорезая общий гул. – Твоя жизнь была наполнена этим мусором! Ты сама создала эту тюрьму! Неужели ты думала, что каждое пустое слово улетучивается без следа? Оно остаётся! И теперь ты в нём захлебываешься!
Перед Верой, словно из ниоткуда, возникли полупрозрачные, уродливые фигуры. Их было много, они копошились и извивались в полумраке, их голоса были частью общего шума, но теперь они обращались непосредственно к ней. Их лица были искажены злорадством, а глаза горели красным огнём. Это были бесы-искусители, и их целью было сломить её.
– Что скажешь, праведница? – шипел один, приближаясь. Его тонкие, крючковатые пальцы, казалось, пытались схватить её за невидимое горло. – Ты оправдаешь себя? Скажешь, что это просто слова? Но слова имеют вес, Вера! Особенно те, что приносят боль или просто отнимают драгоценное время!
Вера ощущала, как её душа сжимается от ужаса и стыда. Она хотела исчезнуть, раствориться в этом шуме, лишь бы не слышать эти обвинения. Но голоса бесов становились громче, а шум празднословия – невыносимее.
– Как ты могла так бездарно растрачивать своё время? – продолжал другой бес, его смех был сухим и скрипучим. – Разве не было более важных дел? Молитвы? Добрых слов? Ты предпочла мусор!
Ангел-хранитель стоял рядом, его свет немного приглушался в этом мраке, но его присутствие было ощутимо. Он не произносил ни слова, лишь мягко касался её души. И это прикосновение было единственной точкой опоры в этом хаосе. Вера чувствовала, как Ангел возносит молчаливую молитву, и это давало ей силы, тонкую нить надежды.
«Я… я не хотела,» – мысленно выдавила она, хотя знала, что это ложь. Она хотела, она выбирала это.
– Не хотела? – хохотнул бес. – Ты наслаждалась этим! Ты подпитывалась этим! Ты боялась тишины, потому что в тишине приходили мысли о смерти, не так ли? Ты заполняла свою жизнь шумом, чтобы заглушить страх!