А потом, не оборачиваясь, произнёс:
– Видел когда-нибудь, как лес смотрит?
Я хотел пошутить. Но не успел.
– Лес глядит не глазами. Он глядит тенью. Глядит, как стоишь, как ступаешь, что несёшь в себе. Вот и слушай.
Он заговорил, и голос его стал другой – не как в разговоре, а как будто из-под корней, через мох и бересту.
Жил-был мальчик по имени Егóрка. Глаза у него были светлые, но не видел он почти ничего – будто весь мир был через занавеску. С утра – туман, в полдень – муть, а к вечеру и вовсе темень в глазах.
Мать его от печки не отходила: молилась, капала отварами, носила к попу – ничего не помогало. А дед, старый охотник, только хмыкал:
– Зрение у него не в глазах, а в пятках. Бегает, куда не надо, смотрит – а не видит.
Однажды отправился Егóрка в лес за грибами. Забрёл далеко, а тут – тишина такая, что и птица не чирикнет. И будто лес смотрит. Да не просто, а глазами деревьев.
Остановился Егóрка. А перед ним – ель с сучком, как будто глазом повёрнута. И шепчет:
– Стой. Не туда глядишь.
Егор испугался, закрыл глаза. А когда открыл – всё стало видно. Листья – как ладони. Корни – как пальцы. Каждое дерево – как человек. Кто добрый, кто злой, кто молчит, кто зовёт.
И пошёл он по лесу, глядя не глазами, а чем-то другим, что за
лбом шевелилось и в груди теплилось. Смотрел – и видел. Где лиса прошла, где заяц скрылся, где гриб дышит под мхом.
А к вечеру вышел он из чащи – не уставший, не испуганный, а просветлённый. С того дня зрение его прояснилось. А глаза у него остались те же – светлые. Только в них лес появился.
И если кто-нибудь спрашивал его:
– Как ты так зорко видишь?
Он отвечал:
– Лесом смотрю. Он во мне.
Тимофей замолчал.
Я сидел, не дыша. Не сказка – будто обряд.
Я не осмелился спросить: «Выдумал?»
Потому что знал – не выдумал.
– А тебе, – сказал он, – тоже бы не мешало на глаза не смотреть. Смотри в лес. Он покажет.
Мы вышли на улицу. Вечер.
Сосны стояли как стражи.
И правда – будто глядят.
Этот рассказ стал для меня первым ключом. Видение – это не функция, это со-настройка. В русской традиции это часто прячется в сказке: зрение появляется, когда не боишься смотреть, когда умеешь молчать, когда «внутреннее око» начинает работать. У деда Тимофея оно было открыто.
В следующей деревне мне расскажут о немой воде, которая отражает только правду. Но пока я иду в лес. Смотреть.