Тем временем, за тысячи световых лет от станции "Прозрение", в самом сердце обитаемого пространства, развернулся иной кошмар. Звездная система "Асгард", один из ключевых транспортных узлов Альянса, мирная и процветающая, внезапно погасла на сенсорах. Связь оборвалась. Флот Альянса, базирующийся там, молчал. Когда первые разведывательные корабли смогли приблизиться, они увидели лишь обломки. Не те, что остаются после стандартного космического сражения. Это было нечто иное. Корабли не просто разрушились, они выглядели… разорванными. Вывернутыми наизнанку, будто сила, действующая на них, не уважала привычные законы физики.
И среди обломков, над планетой, столичным миром системы, висели они. Антарктиды. Их корабли не походили ни на что виденное ранее: гладкие, черные монолиты, поглощающие свет, изрезанные светящимися синими линиями, словно трещинами в самой реальности. Они не маневрировали, они просто… были. И излучали нечто, что глушило сенсоры, искажало пространство и вызывало первобытный страх. Их оружие было точечным, разрушительным. Оно не стреляло снарядами или лучами в привычном понимании. Оно, казалось, воздействовало на сами связи материи, развоплощая корабли, станции, даже части планеты, оставляя после себя лишь хаотичный вихрь энергии и деформированные поля Глифа.
На их монолитах появились гигантские символы. Не язык, а нечто вроде графических команд или заявлений. Альянские лингвисты, работавшие с Глифом, первыми смогли считать часть послания, искаженного, неполного, но ужасающе ясного. Они пришли за Сущностью. Они считали Глиф угрозой бытию. Вирус, который нужно искоренить. И они готовы были уничтожить все, что стоит на их пути.
Посол Лира получила экстренное сообщение в разгар совещания с представителями ксенорас, обсуждавшими, по иронии судьбы, рост случаев "растворения" и необходимость выработать единую политику. Шум в зале нарастал, сменяясь шокированной тишиной, когда данные с Асгарда начали поступать на общие дисплеи. Лира, всегда сдержанная и собранная, почувствовала холодную волну ужаса, прокатившуюся по залу, но мгновенно подавила ее. Ужас – роскошь, которую она не могла себе позволить. Она была Послом Альянса, его лицом, его голосом.
"Это… это беспрецедентно, – прошептал кто-то из делегатов. – Кто они?"