Гарсон Дэйл сидел в полумраке одного из тысяч убежищ, которые его группа, "Чистый Разум", разбросала по Галактике. Новости приходили через зашифрованные каналы, обходя официальные сети Альянса, которые он считал зараженными влиянием Глифа. "Растворение", – слово резануло слух. Он стиснул зубы. Вот оно. То, о чем он предупреждал. Глиф – это не эволюция, это деградация. Потеря себя, превращение в безликую часть коллективного "мычания". Они теряли свою человечность, свою индивидуальность, растворялись в этой чертовой Сущности, как сахар в воде.
Атака Антарктидов… это было неожиданно. Враг. Но, возможно, враг их врага? Они тоже хотели уничтожить Глиф. Их методы, судя по отчетам об Асгарде, были жестокими, но цель… цель была почти такой же, как у Гарсона. "Они видят правду, – пробормотал Гарсон. – Видят, что Глиф – это чума." Его мотивация была кристально чиста: сохранить человеческий разум в его чистой, физически ограниченной, но свободной форме. Сохранить право быть *собой*, а не частью чего-то большего и непонятного. Теперь, когда "растворение" стало массовым, а извне пришла сила, готовая сражаться с Глифом, окно возможностей, казалось, открывалось. Или закрывалось навсегда. Ему нужно было действовать. Остановить "растворение", уничтожить ключевые узлы Глифа, которые ускоряли этот процесс. Возможно, даже вступить в контакт с Антарктидами? Рискованно. Но если они могли предложить способ уничтожить Сущность…
Гарсон встал. Страх перемен, который двигал им и его последователями, обрел четкий, смертельный контур. Борьба за "человечность" перестала быть теоретической. Она стала войной.
*Бытие не терпит вакуума. И не терпит стазиса. Оно постоянно стремится к трансформации. Мы цепляемся за форму, полагая, что в ней – наша суть. Но что, если форма – лишь кокон? А суть – то, что из него вылупляется, даже если это выглядит как исчезновение? Антарктиды боялись этого вылупления. Гарсон боялся этого. Арис пытался понять. Лира – управлять последствиями. Рау – пробиться сквозь него. Галактика стояла на пороге перехода, и никто не знал, ведет ли он в рай или в небытие.*
Кризис развернулся по всем фронтам одновременно. Арис собирал свою команду, готовясь к исследованию, которое уведет его далеко за пределы привычной науки, в область чистого сознания и древних тайн. Лира и ее дипломатический штаб погружались в круговорот переговоров, пытаясь выковать единство из страха и недоверия, зная, что малейшая трещина может стать фатальной. Рау отдавал приказы, готовя "Гефест" и небольшой отряд других кораблей к рискованному прыжку в неизведанное "Глубокое Небытие", сердце тьмы, откуда пришли Антарктиды. А Гарсон, в своей тени, планировал акты саботажа и сопротивления, уверенный, что спасает души от гибели.