– Что… что это? – прошептала Элис, остановившись в нескольких метрах от монолитной поверхности. Она протянула руку, но не решалась прикоснуться.
– Не сталь, – пробормотала Мика, пристально рассматривая материал сквозь заиндевевшие очки. – Не сплав, который я знаю. Температура… – Она сунула под комбинезон термометр с выносным датчиком, поднесла его к стене. – Та же, что и воздуха. Но… ощущение другое. Как будто она поглощает холод. Или излучает его иначе. – Инженер была явно озадачена.
– Смотрите… символы! – Он указал варежкой на участок стены чуть выше человеческого роста. Почти незаметные в матовой черноте, будто вытравленные или отлитые вместе с материалом, виднелись сложные, угловатые знаки. Ничего похожего на известные человечеству алфавиты или пиктограммы. Геометрические абстракции, спирали, ломаные линии, складывающиеся в узор, от которого рябило в глазах. – Не шумеры, не египтяне… даже не протоиндская цивилизация… Это… абсолютно чуждое. Артур Финч, ты прожил жизнь зря, – он произнес это с каким-то горьким восторгом.Финч, казалось, забыл о своей слабости. Он подошел вплотную, его старые глаза загорелись азартом исследователя, смешанным с суеверным страхом.
– Чуждое? – Картер фыркнул, но его взгляд тоже прилип к символам. – Может, русские или китайцы забабахали секретную базу? Из нового материала?
– В Антарктиде? С такой архитектурой? – Алексей покачал головой. Материал… он казался древним. Невероятно древним. В нем чувствовалась тяжесть веков, не свойственная человеческим постройкам. – И смотрите – она уходит вниз. Глубоко. Это не строение на льду. Это… вморожено в ледник. Как айсберг, только наоборот.
Они обошли гигантскую черную плиту. Она тянулась метров на пятьдесят в длину, прежде чем снова уходила под лед. И посередине этой протяженности они нашли его.
Вход.
Огромный, прямоугольный проем. Высотой с трехэтажный дом. Края идеально ровные, будто вырезанные лазером. Внутри – непроглядная, густая тьма. Темнее самой черной антарктической ночи. Тьма, которая, казалось, не просто отсутствовала, а жила, пульсировала едва уловимым мерцанием на грани восприятия. От нее веяло не просто холодом, а чем-то иным. Древностью. Забытьем. И… ожиданием. Воздух над входом дрожал, как над раскаленным асфальтом, только без тепла. Наоборот, стоя рядом, они чувствовали, как холод усиливается, пробирая до костей.