У меня же друзей нет, нет даже знакомых. Неудачная игра на велосипедах отняла у меня не только ноги, но и многочисленных друзей и одноклассников. Их, сначала навещавших меня со связками фруктов чуть ли не каждый день, постепенно начала засасывать более красочная жизнь, не угрожающая их счастливому детству напоминанием о жутком понятии смерти. Мне кажется, многие из них узнали о ней лишь на моем примере. Они страшно пугались, увидев мое почти бездыханное белое тело в сплетении десятка проводов. Они сидели подле меня, от сковавшего их ужаса не смея сказать ни слова. И я молчал. Я тогда еще не мог говорить. Мой лучший друг на те времена был по совместительству моим соседом и одноклассником. Не помню, сколько мы были знакомы, но я и дня не мог представить без его безбашенных идей. Идея превратить колеса в восьмерку тоже принадлежала ему… Он тогда отделался лишь испугом. Я видел его пару раз на краю моей больничной койки: он выглядел виноватым, в глазах его бился ужас, но он стойко выдерживал это испытание около 10-15 минут. Теперь я даже не знаю, как он выглядит. За три года многое должно было поменяться: тембр голоса, повадки, внешний вид…
– Убираю? – мама смотрит на меня глазами продавца, заинтересованного в продаже. Я молча ей киваю и облизываю жирные губы. В мою голову тут же проникает мысль, что сейчас она начнет меня доставать привычными «а ну-ка переодевайся» или «поедем-ка умоемся» и я недовольно стягиваю с себя просторную футболку, служащую мне верхом от пижамы. Чистое белье по привычке уже лежит на тумбочке ровной стопочкой из трех вещей: джинсы, толстовка и носки. В моем возрасте стыдно не искать их по углам…
Самое сложное из процедуры переодевания – это джинсы. Я не воспринимаю ни домашнее трико, ни широкие спортивные штаны. Я хочу носить джинсы ( мама смирилась не сразу, но опять же исполнила прихоть калеки). Я не знаю нынешней моды, не слежу за новинками и потому выбор всегда оставляю за ней. Она купила мне на вырост: максимально прочные и широкие, чтобы мне было удобно проводить в них день и, самое главное, надевать. Эта процедура длится минут пять: я натягиваю на мои неживые холодные ноги сначала одну штанину, потом другую, подтягиваю до колен и начинаю медленно тянуть джинсы вверх, поправляя то спереди, то сзади. Они скручиваются, молния царапает мне кожу, оставляя на ней белые следы. Я не чувствую этого, но знаю, что должно быть неприятно. А потом я ложусь на кровать и также медленно тяну джинсы на себя. Когда они, наконец, достигают пояса, я застегиваю молнию и поправляю карманы. Это маленькая победа – без помощи других облачиться в джинсы.