. Ронке просто не разбирается в моде. Даже в такой знаменитой.
Она повернула на улице Шэд Темз и попала в совершенно иной мир: темный, тихий, спокойный. А за углом возвышался памятник ломовой лошади Иакову. Величиной с настоящую лошадь, черный и строгий, он охранял их дом из ярко-синего кирпича.
Последнее время Сими жила одна. Ее муж Мартин уехал в девятимесячную командировку на Манхэттен; прошла уже половина срока. Это значит, что у них будет больше денег. А чем больше денег, тем больше квартира, которую они могли бы себе позволить, и лучше вид из окна. Может, у них появится второй дом. Охрана. Пенсионные накопления. А если Мартин добьется своего, то и ребенок.
Сими улыбнулась и помахала Эбенезеру, сенегальскому швейцару. И обрадовалась, что тот принимал доставку. Нет, парень-то он хороший, но с ним сложно ограничиться обычным «привет». Сначала Эбенезер расскажет все о своей семье, потом спросит про Ронке, ведь в его глазах подруга просто идеал: она помнит имена его детей (а их шесть!) и приносит ему острый соус собственного приготовления. Мартин всегда задерживался поболтать со швейцаром. Кажется, мужу это нравилось. Но Сими лишь исполняла национальный долг, разговаривая ни о чем с африканским парнем. Но не каждый же день!
Она открыла дверь квартиры и глубоко вдохнула. Ей нравилось возвращаться домой, когда Эсси уже закончила с уборкой. Последнее время в доме царил порядок – Сими была аккуратисткой, да и Мартин, который всегда сеял хаос, находился в отлучке. Но после Эсси квартира сияла чистотой. Подушки взбиты, журналы сложены ровными стопками, все сверкает. Даже цветы на балконе – и те блестят! Без Мартина все казалось чересчур идеальным. Пустым и стерильным, хотя должно выглядеть минималистично и стильно.
Она все ждала, что в любой момент кто-то зайдет и скажет: «Ты кто такая? Что ты тут делаешь?» С тех пор как Мартин уехал, Сими терзал синдром самозванца.
Это ощущение возникало у нее два раза в жизни – и всегда по веским причинам. В первый раз это случилось больше двадцати пяти лет назад, ей было одиннадцать. Но воспоминания о том, как ее выпроводили из клуба в Икойи [28], до сих пор вызывали у Сими стыд и отвращение к себе…
Во второй раз это чувство появилось, когда она бросила медицинскую школу в середине третьего курса. Сими не хотела зацикливаться на этой ужасной главе собственной жизни. Но на мысли невозможно повлиять, они существуют сами по себе.