Софья, наблюдая за Лией, осторожно протянула телефон: – Он писал и мне за неделю до… Думала, спам, но файлы сохранила. – На экране светилось письмо Ларсена с темой «СРОЧНО! Нобелевка в подарок!»: «Уважаемая Софья! Ваш шеф, старый хрыч профессор Семёнов, говорит, вы разбираетесь в аномальных энергополяциях. Прилагаю данные артефакта. Если расшифруете – куплю вам Нобелевку на чёрном рынке. P.S. Не говорите Семёнову, что я назвал его хрычом. Он мой друг. Профессор Ларсен.» – Я загрузила файлы в нейросеть, – Софья провела пальцем по графику. – Тут формулы квантовых переходов… и координаты этой пещеры. Мы с ребятами как раз в отпуске на Ладоге, вот я и решила проверить. Макс, ковыряя монтировкой трещину в стене, обернулся: – То есть вышло, мы не просто так геройствуем? Теперь я чувствую себя персонажем из боевика.
– Ах, вот почему ты предложила поехать посмотреть «более прикольные места», – буркнул Алекс, проверяя аптечку.
Лия прислонилась к стене, будто записи вытянули из неё все силы. Ноги предательски подкашивались,а рана на ладони пульсировала огнём.
– Пульс нитевидный, давление наверняка в подвале,– пробормотал Алекс, придерживая её локоть.– Тебе нужен покой, а не квесты.
– Ларсен всегда всё усложнял. Артефакт – ключ. Но к чему… он так и не понял.
Она перебирала страницы блокнота, пальцы дрожали, скользя по знакомым каракулям. И вдруг – запись, обведённая в рамочку из смешных рожиц:
«Лия – мутант? Проверь: 1) Светится в темноте? 2) Читает мысли? 3) Восстанавливает кофе из желудка? Если да – беги в «Марвел»!
Она хмыкнула, но смех застрял в горле. Страница пахла ментолом – точно как свитер Ларсена в тот вечер в палатке. Внезапно реальность поплыла, и Лия снова ощутила холодный ветерок из приоткрытого входа, услышала, как постукивает скальпель по диску…
Память ворвалась, как прорвавшаяся плотина:
– Смотри! – Ларсен ткнул в извивающуюся руну, оставив кровавый отпечаток от порезанного пальца. – Это прото-что-то! Может, древние умели программировать? Шутка. Хотя…
Он снял очки, протёр их краем свитера с оленями, который Элианора Францевна вязала ему на годовщину. Лия помнила каждую деталь: чай в кружке с надписью «Лучший дед-экстремал», банка тушёнки на карте Ладоги, и тот взгляд – смесь восторга и тревоги.
– Почему он реагирует только на меня? – спросила она, сжимая запястье со спиральным ожогом.