– Там, на полке, есть палка, чтобы ее подпереть, – сказала Хельвиг, но не предложила помочь.
Я осторожно подперла заслонку палкой, и в комнату хлынул живительный свежий воздух.
– Будет холодно, – предупредила меня Хельвиг. – Лучше закройте.
Пламя ее свечи трепетало на ледяном сквозняке.
Но под лившимся в комнату светом полной луны я воспрянула духом. Только теперь я заметила большой сундук в углу спальни и задохнулась от радостного потрясения.
– Что это? Откуда? – спросила я, указав на сундук дрожащим пальцем.
– Его привезли на санях перед последней бурей. – Хельвиг понизила голос до хриплого шепота: – Я думаю, это от короля!
Я опустилась на колени и открыла сундук. Мои руки тряслись в предвкушении. Сверху лежало сложенное письмо со сломанной печатью. Письмо с указаниями губернатору Финнмарка, что я должна получить все содержимое данного сундука в целости и сохранности. Внизу стояла твоя королевская подпись. Отложив письмо в сторону, прямо на потрескавшиеся половицы, я принялась разбирать твои дары. Хельвиг с благоговением наблюдала за мной. Я уверена, что она никогда в жизни не видели таких роскошных вещей.
Ты прислал мне белоснежное белье, накрахмаленное до хруста: три чепца, несколько нижних юбок – одна с большими карманами, – три воротничка со шнуровкой, две ночные рубашки и три сорочки с высоким стоячим воротником, чтобы надевать их под атласные платья, которых было два: одно голубое под цвет моих глаз и одно черное для торжественных случаев. И это было еще не все! В сундуке я нашла теплый корсет из буклированной красной шерсти, темно-синий кушак и нарядный корсаж, украшенный черными розами на золотом фоне. Меховую муфту, меховую накидку и шляпу со страусиным пером. Пару домашних туфель из золотой парчи и пару выходных туфель, темно-синего цвета с черными шелковыми розами. И еще – башмаки на деревянной подошве, грубые, но наиболее полезные в моем положении.
Помимо одежды в сундуке обнаружилось маленькое ручное зеркальце, инкрустированное перламутром, пузырек с розовой водой и флакончик розового масла, который я сразу открыла и поднесла к носу, чтобы перебить зловоние, царившее в спальне. В самом низу стоял деревянный ларец, наполненный свежими лимонами, а рядом с ним лежала завернутая в бумагу сахарная голова, нисколько не раскрошившаяся в дороге.