Каждое утро я начинала с молитвы, как и пристало набожной христианке. Большую часть своей жизни я просила Господа услышать мои смиренные жалобы, и у меня хорошо получалось молиться, но теперь, стоит мне сцепить руки в замок, у меня в голове начинают роиться вопросы, отвлекая от благочестивых молений.
Мне хотелось бы узнать у тебя, Фредерик, каково тебе быть королем, абсолютным монархом по воле Божьей. Слышит ли добрый Господь каждую из твоих королевских молитв?
И все же в нашу последнюю встречу я не сумела разглядеть твою божественную природу, потому что ты сжимал губы в тонкую линию, а твои глаза были темными и жестокими. Я вспоминаю твой сумрачный холодный взгляд и не понимаю, отчего же ты смотрел на меня вот так, и твой образ преследует меня, когда я молюсь, и мне приходится крепко зажмуривать глаза и петь псалмы во весь голос, чтобы прогнать его из головы.
После молитвы я читала Хельвиг отрывки из Библии. Я хорошо читаю вслух, и мне самой было в радость заняться образованием этой девочки.
Моя служанка была в восторге от полчищ саранчи в Книге Исхода, ей пришелся по вкусу суровый, не знающий милосердия Бог из Ветхого Завета, а я находила себе утешение в историях об Иисусе Христе, сыне Божьем. Сорок дней и сорок ночей он бродил по пустыне, но, боюсь, мое собственное изгнание продлится гораздо дольше.
Когда церковный колокол отбивал полдень, мы ели похлебку и пили эль. На десерт я съедала ломтик лимона, посыпанный сахаром.
Когда Хельвиг впервые увидела, как я ем лимон, она удивленно уставилась на меня.
– Что это такое?
– Лимон.
– А это что, сахар? – с благоговением прошептала она и облизнула губы.
– Это для утонченного вкуса, – сказала я, повернувшись к ней спиной.
Я не дала ей ни кусочка, потому что эти лимоны и сахар так же дороги мне, как и жемчуг, зашитый в подол моего платья.
После молитв и чтения Библии я садилась за книги, которые ты мне прислал.
Я уже читала «Демонологию» короля Якова. Я знаю, что эта книга была написана еще до моего рождения, и я согласна далеко не со всеми предложенными в ней методами. Король Яков утверждает, что ведьму надо пытать, чтобы добиться от нее правды, но я сама не одобряю такой подход, варварский и беззаконный в наше просвещенное время.
Закончив чтение, я занималась ревизией содержимого аптекарского сундучка и каждый раз тяжко вздыхала, глядя на свои запасы лекарственных трав. Как мне их пополнять в этом холодном бесплодном краю?