Камера казалась пустой. Кроме нее. И кроме… того, в углу.
Сначала она подумала, что это просто сгусток тени, странный нарост на стене. Но что-то было не так. Форма. Текстура. Она медленно приблизилась, преодолевая отвращение и страх. Призрачный свет выхватил детали.
Это было существо. Или то, что от него осталось. Оно было частично втянуто, вплавлено в стену камеры, как насекомое в янтаре, но янтарь этот был живой, дышащей плотью. Размером с большую собаку, но форма была бесформенной – аморфный комок чего-то темно-серого, местами переходящего в грязно-зеленый. Казалось, оно таяло, медленно сливаясь с субстанцией стены. Отчетливо виднелись фрагменты чего-то, напоминающего хитиновый панцирь, но он был размягчен, деформирован, как воск у огня. Конечности – если это были конечности – были бесформенными обрубками, втянутыми в массу. Голова… голова была скрыта наполовину, но Агата различила один огромный, мутный глаз, лишенный век. Он не смотрел на нее. Он смотрел в никуда, стеклянный и мертвый, отражая лишь зеленоватое сияние наростов. Из полуоткрытой щели, которая могла быть ртом, сочилась струйка густой, темной жидкости, медленно стекающей в слизь на полу. Запах гнили здесь был сильнее, смешанный с чем-то кислым, чужим.
Агата замерла, парализованная безмолвным ужасом. Это не было страхом перед хищником. Это был ужас перед процессом. Перед медленным, неумолимым растворением, поглощением живой тканью стены. Перед абсолютной чуждостью и пассивностью страдания. Существо не двигалось. Не издавало звуков. Оно просто… было. И умирало. Или уже умерло, но стенка еще не до конца его переварила.
Она отшатнулась, споткнулась о скользкий пол и упала на колени. Холодная слизь пропитала ткань ночной рубашки. Она не чувствовала боли от падения – ее затопила волна тошноты от вида, от запахов, от осознания. Она сжала рот рукой, пытаясь подавить рвотный спазм. Глаза не отрывались от жалкой, полурастворенной формы в углу. Это был ее сосед? Ее возможное будущее?
Нет. Нет-нет-нет. Мысли метались, как перепуганные птицы в клетке. Это кошмар. Галлюцинация. Я ударилась головой. Отравление угарным газом? Но каждый вдох этого медного, озонового, гнилостного воздуха, каждый удар пульсации под коленями, каждый взгляд на пульсирующие, светящиеся стены кричали о реальности. Ужасающе реальной реальности.