Всё вокруг оставалось ярким, почти ослепляющим, как всегда, – мир не знал тени и отдыха. Но внутри него что-то менялось.
Сегодня этот редкий, почти мистический день – наступала Истинная Ночь.
Раз в девять лет оба солнца исчезали с неба – не внезапно, а как будто уступая место чему-то древнему и несказанному. В этот промежуток, когда не было ни света, ни тени, – время как будто наклоняло голову, чтобы прислушаться. Все засыпали без усилий, словно их укутывала мягкая ладонь, и сны становились общими – как если бы весь город на миг стал единым существом, дышащим в унисон с чем-то гораздо больше, чем он сам.
Все – кроме Марка.
Когда свет начал медленно тускнеть, и люди вокруг начали опускать веки, Марк почувствовал, что его тело не подчиняется усталости. Он боролся с желанием заснуть, но внутри ладоней словно проснулись глаза – мерцающие, живые, и безмолвно наблюдающие. Страх и удивление переплетались, сжимая грудь. Он поднял руки, и действительно – глаза смотрели на мир вместо него.
Они не моргали, не уставали, охватывая пространство вокруг, считывая тайны улиц и теней.
В ту ночь он не сомкнул глаз.
Мир вокруг менялся. Улицы наполнялись густой тьмой, которую невозможно было назвать пустотой – это был шепот, движение, дыхание другого мира, прячущегося за границами обыденности. И в этом чуждом и прекрасном сумраке он понял: он – другой.
Он – один из немногих, кто может видеть то, что скрыто от всех остальных. Тайна глаз в ладонях стала его бременем и даром одновременно.
С тех пор прошло восемнадцать лет.
Никто не догадывался о его секрете. Никто не видел, что по ночам он уходит в город, куда не ступает никто другой. Он учился жить с этим одиночеством, с грузом знания, которое нельзя было раскрыть. Марк знал, что теперь он навсегда связан с Истинной Ночью, с её тишиной и её голосом, что звучит сквозь серебристый туман старых часов.
Но в глубине души он мечтал понять – зачем ему дан этот дар? И к чему ведёт этот путь, начавшийся в ту первую, бесконечную ночь.
День за днём Марк учился жить в мире, где две реальности переплетались так тесно, что порой казалось что он сам превращается в мост между светом и тьмой.
Каждое утро он прятал руки в карманы, боясь, что кто-то заметит скрывающиеся в ладонях глаза – мерцающие, пульсирующие, чужие для обычных людей. Иногда взгляд прохожих заставлял его замирать, словно в них пряталась тень вопроса, на который он не мог и не хотел отвечать.