– Ты должен управлять ими, – повторял он, – иначе они будут управлять тобой.
Марк учился дышать глубже, внимая ритму города и собственной души.
Он тренировался отличать настоящее от иллюзий, чтобы не утонуть в потоках теней. Это было долго и сложно. Каждую ночь, когда наступала редкая тьма, он становился сильнее. Теперь он знал: его глаза – не просто необычный дар, а ключ к тайнам, которые хранит этот город.
Сначала была боль. Каждый раз, когда Марк открывал ладони, ему казалось, будто в кожу вживлены крошечные лезвия – не физическая боль, а что-то глубже, внутри.
Глаза в ладонях впитывали всё, что видели. Люди оставляли за собой следы: обрывки страха, надежд, недосказанности. Каждая улица, каждый камень, каждое движение дышали чувствами.
Он путался, терялся в этом океане чужих душ.
– Зрение – не главное, – говорил Учитель. – Ты хочешь видеть, но должен сначала научиться не смотреть, иначе утонешь.
Они тренировались в сумерках – тех редких минутах, когда первое солнце уже скрылось, а второе ещё не взошло. Город будто задерживал дыхание: звуки стихали, воздух становился плотным, а башенные часы тикали чуть глуше, чем обычно. Именно в это промежуточное время Учитель появлялся, словно жил в щели между светом и тенью.
– Смотри ладонями, – говорил он, – но не открывай. Чувствуй, не заглядывая.
Марк стоял в полной темноте, с закрытыми глазами и сжатыми кулаками. Он слышал, как под ногами потрескивает тротуар. Чувствовал, как воздух колеблется у скамейки, как дерево напротив хранит следы чьей-то тоски.
Он начал различать: улица может быть тревожной. Дверь – сердитой. Камень – уставшим. Он учился читать эмоции, как другие читают вывески.
Затем наступил следующий этап.
– Теперь открой, – сказал Учитель, – но смотри не наружу, а внутрь.
Это было страшнее всего.
Внутри жили не улицы и дома, а собственные страхи Марка. Глаза в ладонях вдруг показали ему самого себя – сомнения, воспоминания, ошибки и поступки, о которых он не хотел вспоминать.
– Чтобы увидеть других – сначала увидь себя, – говорил Учитель.
Шли месяцы.
Учитель исчезал, появлялся снова. Иногда молчал всю ночь. Иногда задавал всего один вопрос:
– Что ты видел, когда не хотел смотреть?
Постепенно Марк научился открывать глаза в ладонях только частично – он мог приподнять «веко» на секунду, ощутить движение чужой мысли, заметить скрытую правду, уловить лёгкий отпечаток лжи или боль, которую человек прячет даже от себя.