– Нет, – говорю я равнодушно.
Только сейчас доктор у монитора выпрямляется:
– Нет?
Я тихо качаю головой.
Он удивленно смотрит на меня – не знаю, узнаёт ли, но уже точно понимает, что я не его коллега из Мюнхена. Он медленно снимает очки с носа:
– И чего там не хватает?
Ну что же, отлично!
Я делаю еще пару шагов, кладу чемоданчик на стол и вынимаю из него «Гостевую книгу». При этом я постоянно смотрю доктору Фишеру в глаза. У него тоже зеленые – кто тут больший Иуда? Этот взгляд он не способен вынести дольше пяти секунд, а я все смотрю.
– Вы можете все проверить сами, господин доктор!
Я протягиваю ему книгу.
Его пальцы едва заметно дрожат, когда он бегло листает страницы – сначала в конец, а потом обратно.
– Чего там не хватает?
Он поднимает голову, никоим образом не выдавая, что я не тот, кого он ожидал увидеть. Я стою у стола, безучастно наблюдая за его действиями. Он все еще пытается сохранить лицо, и я бы сказал, что у него это получается, если бы не пальцы.
– Имени Владимира Войича, – произношу я тихо. – Моего сына!
Рыбьи глаза непонимающе смотрят на меня, теперь уже явно трясущиеся руки быстро открывают книгу – кажется, доктор хорошо знает, кого должен найти.
– Вот он, здесь, – шепчет он, слегка заикаясь. – Последнее имя в ряду!
Попался! Я мысленно потираю руки. Я молчу. Мучительные секунды – не мои, его – тянутся бесконечно.
– Чего вы от меня хотите? – Доктор у стола медленно выпрямляется, тогда как я наклоняюсь к нему.
– Я думал, что вы мне поможете. – Правой рукой я приподнимаю парик. – Но что я вижу: у вас дрожат руки!
Я снова укладываю на свое темя искусственные волосы.
Доктор ногами отталкивается назад в кресле, в котором сидит. Но упирается в стену.
– Кому вы пересадили сердце моего сына? – спрашиваю я резко.
Доктор Фишер мотает головой.
– Я не знаю. – Он пытается сглотнуть слюну. – На самом деле, я понятия не имею, о чем вы.
– Но вы должны были вспомнить, хотя в книге и нет его имени, – поправляю я. – Итак, кто мне его назовет?
Я вытаскиваю из внутреннего кармана пистолет. Это мой Glock 12 mm[7] с привинченным глушителем Paranoia.
– Вы действительно меня не помните?
Я тяну затвор, раздается щелчок.
Пауль Фишер упрямо крутит головой.
– Может быть, вы вспомните сейчас!
Я без колебаний целюсь пистолетом прямо ему в голову.
Доктор сидит у стены, как статуя, и шепчет: