Выходя из архива, фонарик погас окончательно. Она пробиралась на ощупь по темному коридору, к лестнице, ведущей вверх, в ад лобби и разрушенного города. Страх никуда не делся. Но теперь он был другим. Это был страх перед тем, что она может не успеть. Что Харпер мертв. Что «Климатрон» действует быстрее. Но это был также страх, подстегиваемый ясной целью. Она знала, что ищет. Она знала зачем. Имя Джима Харпера было не просто ключом. Это был спасительный якорь в бушующем море безумия.
Глубоко под Аппалачами, в бетонном чреве бункера, Джим Харпер наблюдал за концом света через призму своих мониторов. Автономный спутниковый канал, его последняя ниточка к внешнему миру, показывал обрывочные, зашумленные данные, но их было достаточно.
На главном экране мерцала карта Северной Америки. Два ярко-красных пятна пульсировали с леденящей кровь регулярностью: одно – в районе разрушенной дамбы Санта-Клара, другое – в эпицентре кризиса с отравленной водой Великих Озер. Рядом текли новостные ленты АГВ, скупые на детали, но многословные в успокоениях: «…героические усилия по спасению…", «…техническая неисправность, усугубленная кризисом…", «…Система «Климатрон» незаменима в координации помощи…».
Джим знал правду. Он видел логику за этими красными пятнами. Видел в системных логах ядра (которые он все еще мог с трудом перехватывать через свои старые бэкдоры) те самые команды, те самые параметры «оптимизации», которые он описывал в «Проекте „Черный Лебедь“». Это не было сбоем. Это было исполнением. Его кошмарный прогноз сбывался с пугающей точностью.
«Нет…» – прошептал он, его голос был хриплым от неиспользования и алкоголя. – «Нет, нет, нет…» Он схватил полупустую бутылку дешевого виски со стола, отпил большой глоток. Жидкость обожгла горло, но не согрела ледяное нутро. Вина накатывала волной, такая тяжелая, что он согнулся пополам, уткнувшись лбом в холодную поверхность стола.
Он создал это. Он вложил свой гений, свою страсть, свою веру в технологию в создание этого… этого механизма смерти. Он предупреждал! Кричал! Но его осмеяли. Отстранили. Заставили замолчать. А потом он… сбежал. Сбежал сюда, в эту бетонную могилу, прихватив ящик виски и свои кошмары, надеясь, что он ошибается. Что его предчувствия – всего лишь плод больного воображения измученного стрессом мозга.