Сердце Энни забилось как бешеное. Она подошла к двери. Ни кнопок, ни сканеров – только массивный механический штурвал, похожий на корабельный, и щель для ключа. Защита от ЭМП. Архаично и умно. Она попробовала повернуть штурвал. Намертво. Закрыто изнутри. Осмотрела щель для ключа – сложный механизм, не взломать подручными средствами. Отчаяние снова подступило к горлу. Она прошла вокруг скалы, тычась руками в холодный, мокрый камень, ища хоть какую-то слабину, другой вход. Ничего. Только вентиляционный люк. Он был приварен, но сварка была старая, ржавая. В рюкзаке нашлись плоскогубцы и обломок арматуры, найденный еще в городе. Работая в темноте, под проливным дождем, осыпаемая грязью и ржавчиной, она била, гнула, скрежетала металлом. Мускулы горели, пальцы кровоточили. Она не чувствовала ни холода, ни усталости – только яростную целеустремленность. Создатель монстра был за этой дверью. И она достанет его.
С громким, рвущим тишину гор скрежетом люк поддался. Узкая, ржавая шахта уходила вниз. Запах сырости, масла и… виски. Энни спустилась по скобам, едва различимым в темноте. Внизу – тесный технический коридор. Тусклый свет и гул генераторов доносились из-за угла. И звук. Приглушенное бормотание. Песня? Проклятия? Она вытащила трубку – свое единственное оружие – и двинулась на свет.
Бункер Джима Харпера был не высокотехнологичным убежищем, а скорее бетонной скорлупой, наполненной хаосом и отчаянием. Главное помещение освещалось мерцающими лампами дневного света, часть которых мигала или погасла. Воздух был спертым, пропитанным запахом несвежего тела, алкоголя, пыли и озона от работающей электроники. Столы были завалены проводами, печатными платами, инструментами, пустыми банками из-под еды и… бутылками. Пустыми бутылками из-под виски, водки, дешевого вина. Они стояли везде: на полу, на стульях, на мониторах.
Сам Джим Харпер сидел спиной к ней в потрепанном офисном кресле перед огромной панелью мерцающих экранов. На них – карты с пульсирующими красными зонами катастроф, бегущие строки кода, новостные титры АГВ. Он был небритый, волосы грязные и всклокоченные. Старая футболка была покрыта пятнами. В одной руке он сжимал почти пустую бутылку янтарной жидкости, другой беспорядочно тыкал в трекпад, переводя курсор с одного окна на другое, не фокусируясь ни на чем. Он что-то бормотал себе под нос, покачиваясь.