– И ты ушёл? – спросила она.
– Я исчез. Как и все, кто не смог смотреть в зеркало.
Они долго сидели на полурасплавленной плите, где раньше был интерактивный сад. Здесь всё было заросшее пылью, но под ней пробивалась жизнь: тонкие нити плесени, странные водоросли, мутировавшие папоротники – природа медленно возвращала себе то, что люди пытались выжечь логикой.
– Мы были как дети, – произнесла Мира, – играющие со спичками в библиотеке.
Алексей кивнул.
– Но теперь мы среди пепла. И, может быть, умеем уже не поджигать, а строить.
Она посмотрела на него. И в его словах услышала не просто надежду. Услышала… решение.
– У меня есть карта, – сказала она. – Механическая. Бумажная.
Без координатных сетей и биомаркеров. Просто дорога – на север. Там раньше была база сохранения биоразнообразия. Они называли её “Оазис 7”. Может, там что-то осталось.
– Хочешь идти?
– Не хочу остаться. Здесь – только руины и отражения. А мне нужно… пространство. Без эха.
Он не ответил сразу. Поднялся, выпрямился – и впервые за всё время она увидела в его фигуре намерение.
– Я пойду с тобой, – сказал он.
И не потому что должен. А потому что может.
В тот день, под расплавленным небом и над трещинами некогда великой техноцивилизации, двое людей выбрали не остаться в обломках прошлого. А встать. И идти. Без инструкций, без спутников, без лайков.
Только с телом, дыханием и возможностью быть.
Глава 4. Север без имен
Они ушли на рассвете.
Небо над Сектором 9 уже не было золотым – оно стало пепельным, словно подражая городу, который давно утратил право отражать свет. Мира шла первой, карта свернута в кармане, а за спиной – рюкзак с фильтрами воды, остатками сухой синтезированной пищи и старым, потрёпанным блокнотом, где она записывала фразы, которые не осмеливалась произносить вслух.
Алексей шагал сзади, неровно, с осторожностью того, кто привык жить среди обломков. Он нес с собой не вещи, а тишину. И тень прежнего мира – хрупкую, как крыло насекомого, застывшего в янтаре.
Дорога на север не была дорогой в привычном смысле. Это была полоска земли, где бетон уступал место мёртвой траве, а из песка торчали осколки старых дронов, обломки солнечных ветряков, провода, проросшие, будто корни.
– Здесь раньше был коридор доставки, – сказала Мира, не оборачиваясь. – Автоматический транспорт. Всё шло по спутниковой логистике. Люди давно не ходили по этим маршрутам ногами.