Восьмой год тянул он держался в театре, лишь потому, что был невзрачен и бесталанен – талантливые же были давно из театра выжиты. Судьба благоволила Петру – на восьмой год службы его вызвал к себе сам Главный, и объявил, что назначает его главным дирижером только что открывшейся сцены Андреевского театра в Южновостоке.
Теперь нелепый Петя-дирижер в прошлом. Петр Аристархович Косолапов – маэстро Южновостокской сцены Андреевского театра – просим называть по имени отчеству и смотреть с подобострастием. Теперь, наконец, познает он сладость любви самодовольных див. А старожилы в главном театре будут иногда вспоминать его в душной, пропахшей потом гримерке, и шутить похабно. Да и пусть шутят – они теперь далеко.
Пусть глумятся, пусть сплетничают! Театр без сплетен, как озеро без воды, пересыхает – и нет в нем больше жизни, один лишь смрадный ил. Слухи разносятся по театру с невероятной быстротой, и проходят тщательный отбор. Какие-то, произнесенные лишь однажды, предаются забвению навсегда, но что-то смакуется неделями и никогда не забывается – такие слухи становятся легендами театра: отец семейства ушел к молодой певичке, к которой его оскорбленная жена после спектакля зашла в гримерку и отхлестала её подаренным ей букетом; Балерина зашла в столовую и на весь зал объявила, что от нагрузок у нее пропали месячные; меццо-сопрано, поссорившись со своим любовником, баритоном, сделала подробности их интимной переписки достоянием общественности. И прочее, и прочее…
XIII
Василиса после случая с Виктором ударилась в учебу. Скоро ей надо было поступать в консерваторию. Там будет и новая жизнь, и новые друзья – и всё будет новое! Питаемая этими надеждами, Василиса решила замахнуться на арию Леди Макбет – и взяла её на поступление. «Ну зачем тебе Макбет? – отговаривала её педагог, – Голосок у тебя звонкий, нежный, почти колоратурный, а тут – мощь нужна. Ну давай лучше Марфу споём из «Царской невесты!» Нет, хочу, и всё – уперлась рогом. Проорала кое-как на экзамене, но прошла, хоть и со скрипом – поступила в консерваторию последним номером. Радости-то было! Бабушка как будто вторую молодость обрела, даже ходить бодро стала, как раньше. Мама отгул взяла, приехала в Москву с новым платьем для дочки: бежевым, с вышитыми на нём цветами и птичками колибри, купленным на последние.