Прошло шесть лет, прежде чем я смирился. Перестал бороться, спорить с судьбой. Я больше не сопротивлялся. Я – не герой. Я – не чудовище. Я просто есть. Плыву по течению, подчиняюсь боли синего клейма, хожу от деревни к деревне, оставляя за собой спасенных, которые тут же забывают обо мне.
Порой я встречаю людей, которые не бегут сразу, а решаются заговорить – сдержанно, с осторожностью, в их голосах неизменно слышится презрение, подернутое страхом. «Ты уродец, падший, скверна», – шипят они. Но не осмеливаются подойти ближе, не решаются ударить. Им достаточно одного взгляда, чтобы понять: я все еще опасен, даже если больше не стремлюсь к этому. В одной деревне пьяный кузнец сгреб слюну и с отвращением выплюнул мне под ноги: «Ненавижу таких, как ты. Демоны… мерзость. Но ты спас моего сына, и потому не трону. Хотя лучше бы ты сдох».
Иногда мне кажется странным, что за мной до сих пор не пришла инквизиция демонов. Эти охотники, эти беспринципные убийцы, которые уничтожают падших, проклятых, обезумевших. Я пересекал границы земель, где они бродят. Я слышал о них. Но никогда не видел. До сегодня.
Я не заметил, как в раздумьях подошел к стенам Вальграфа. Сухой ветер, сыплющий пылью в лицо, сменился гарью, запахом тухлой рыбы и человеческого страха. Вальграф – город-крепость на границе с Бездной. Место, где нормальные люди не живут, а выживают. Отбросы, убийцы, бывшие солдаты, беглые каторжники – те, кому негде укрыться, кроме как у края мира, куда порой добираются твари Бездны. Стены Вальграфа были высоки и крепки, испещрены рубцами сражений. Башни чернели в небе, как кости древнего титана. Сам город выглядел так же, как и его жители: уставшим, оборванным, пропитавшимся жестокостью и равнодушием.
Возле западной стены двое стражников лениво перекликались, подпирая ржавые алебарды. Один плюнул в пыль и прищурился, заметив приближающуюся фигуру. Я шагал медленно, сгорбившись, накинув капюшон, но даже сквозь ткань они почувствовали неладное.
– Эй, ты! – рявкнул один. – Сними капюшон. Мы тут чужаков не любим.
– Особенно таких, от которых тянет тенью, – добавил второй, хмурясь.
Я остановился, у меня не было желания что-то объяснять. Несколько мгновений молчания повисли в воздухе, пока я просто смотрел. Стражники занервничали, но тут один махнул рукой: