Сначала была пустота. Тихая, глубокая, как сама смерть. Ни звука, ни тела, ни времени. Только мерцание сознания – искра того, что когда-то звалось «я».
Он не знал, сколько пробыл в этом безвременье. Минуту? Час? Целую вечность? Здесь не было дней. Не было понятий. Только покой, такой тотальный, что он мог бы раствориться в нём навсегда.
Но вдруг в этой тишине – вспышка. Как дыхание другого мира, как толчок изнутри.
Воздух. Тяжёлый, горячий, пахнущий пылью и чем-то пряным.
Он вдохнул резко, как человек, выброшенный из глубины на свет. Его грудь наполнилась, и он осознал: он жив. Но не в том теле, не в том мире. Он проснулся, и всё в нём кричало: что-то не так.
Он открыл глаза.
Потолок был каменным – массивные плиты, украшенные странными символами. Свет падал сквозь проёмы, в которых шелестели полупрозрачные занавеси. Воздух вибрировал ароматами ладана и масел. В этом было нечто чужое, древнее, непривычно настоящее.
Александр попытался пошевелиться. Его тело… оно не было его телом.
Он увидел смуглую руку, украшенную тонким золотым браслетом. Поднял её к лицу – и ощутил силу в пальцах, гибкость, ловкость. Он медленно сел, ощущая под собой плотную ткань, шершавую и простую. Одежда была чужой. И тело – другое. Но разум… разум был его.
Он ощупал лицо. Оно было гладко выбритым. Не его кожа. Не его череп. Он пошатнулся и вскочил на ноги, ощупывая себя как человек, впервые оказавшийся в теле другого.
Рядом с ложем стояли четверо мужчин. Они были одеты в длинные белые туники, пояса, головные повязки. Их глаза были подведены тёмной краской, в их выражении читалось почтение и тревога.
Один из них сделал шаг вперёд. Высокий, с лицом, похожим на высеченное из камня, он склонился и проговорил:
– Хемунефер… ты вернулся.
Имя прозвучало, как удар. Александр замер. В его сознании словно сработал ключ. Хемунефер. Это имя… оно отозвалось эхом где-то глубоко внутри. И – что самое странное – он понял слова. Он знал язык. Он не изучал его. Но он говорил на нём, будто это родное.
Он попытался заговорить – и услышал голос, низкий, уверенный, немного старше его обычного.
– Кто… я?..
Служители переглянулись. И всё же не испугались. Один склонил голову.
– Ты… жрец. Хранитель Знания. Служитель Великого дома. Мы молились за твоё возвращение.