Твердохлебов был шестым ребёнком в семье. К тридцати годам он успел жениться, родить с женой троих детей и поставить свой дом. К ежедневным молитвам двуперстием, грамоте и честному труду он был привычен, в армии от работы не отлынивал. Только с одним он никак не мог смириться: ему запрещали носить бороду.
– Какой же верующий без бороды? – удивлялся Твердохлебов, рассуждая вслух. – Бритый мужик больше похож на бабу.
Но как он ни просил командиров об этом снисхождении для себя, всегда получал один и тот же ответ: «не положено».
– Вот чудаки! Иисус же носил бороду. А значит, его чада должны следовать этому примеру. Нам его нельзя ослушаться. Так, дай Бог, и спасёмся.
– Спасаться будет каждый как может, – смачно сплюнул Шерстобитов по кличке Кривой. – И нечего пенять на начальников. Все волки. Только одни зубы кажут, а другие морду к земле гнут.
Прозвище Кривой получил за уродливый шрам от глаза до рта, перекосивший его лицо. Об этом Шерстобитов не рассказывал, но все знали, что он вор с уголовным прошлым, обменявший предстоящие годы заключения за тюремной решёткой на добровольную отправку на фронт.
Свят зубами сдёрнул варежку с руки, поднял вверх указательный палец:
– Один всегда слабее пятерни!
– Это у тебя, фраера, может, и так, – пробурчал Кривой, косясь на Твердохлебова. – А у настоящих людей – по-другому.
Шуршали бы червонцы в кошеле! А пока в кармане вошь на аркане…
– Не глупи! Цена человека не в деньгах, а в делах!
– Свят, не мути…
– Ты вроде свой, – продолжал Твердохлебов, подтянув к себе винтовку, – а как начнёшь трепаться, вроде и нет…
– Свой, свой… – ляскнул зубами Кривой.
– Так сейчас на реке и увидим… Как тебе червонцы помогут. Может, спасёшься, а может, нет. Вода – беда! Камень на дно быстро идёт. Хотя и Ной на ковчеге тоже не знал, что его ждёт. Только верил и делал так, как велел Господь.
– А что он ему велел? – обернулся Кудрявцев, стараясь отвлечься от ломоты в раненой руке.
– Сделать ковчег и во время потопа спасти себя и каждой твари по паре.
– Зачем?
– Известно, чтобы жизнь потом возродилась снова…
– Во-во, – ухмыльнулся Зорин, – мы здесь как раз и есть твари по паре. Кого у нас только нет! И стар, и млад, и верующие, и безбожники. Пока все в одной куче. А потом разбредёмся. Кто в могилёвскую губернию, кто в госпитальную…