Автобус, с глухим стуком закрыв двери, на мгновение замер. Леон резко наклонился к мутному, запотевшему стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь водяные разводы. Остановка была не просто пустынной – она была воплощением забвения. Посреди бескрайнего, серого поля, залитого дождём, торчал одинокий, покосившийся щит. Ни домов, ни следов дороги, ни фонарей. Только безымянная грязь под колёсами и бесконечная стена воды по горизонту. На щите угадывались остатки какой-то надписи – краска выцвела, облупилась, стёртая временем и непогодой. Лишь одно можно было разобрать с трудом: цифры "143". Они висели в пустоте, как бессмысленный артефакт исчезнувшей цивилизации, код, потерявший шифр.
Леон почувствовал холодную волну недоумения, смешанного с тревогой.
– Здесь же ничего нет, – вырвалось у него, голос звучал глухо, почти безнадёжно, в гробовой тишине опустевшего салона. Это была не констатация, а протест против абсурда. Как можно выйти здесь? Куда идти?
Она уже стояла на верхней ступеньке, спиной к нему, к автобусу, ко всему миру расписаний и пунктов назначения. Капли дождя немедленно начали сливаться на её плечах, впитываясь в тёмную ткань. Она не обернулась. Только её голос, чёткий и спокойный, пробился сквозь шум ливня:
– Именно поэтому.
Дверь с резким, влажным шлепком и скрежетом механизма захлопнулась за ней, как печать. Леон инстинктивно прильнул к холодному стеклу, стирая ладонью участок запотевания. Он видел ее. Только секунду. Она сделала шаг с подножки в хлюпающую грязь, не надев капюшон, не ускоряя шаг. И тут же дождь, этот ненасытный серый великан, начал поглощать её. Сначала расплылись, потеряли форму очертания промокшего пальто, слившись с общей массой падающей воды. Потом растворились тёмные волосы, исчезнув в серой пелене. И наконец, сама её фигура стала прозрачной, неосязаемой. Остался лишь слабый, едва уловимый намёк на движение в том месте, где она должна была быть – лёгкое колыхание воздушных потоков, будто сильный порыв ветра всего лишь согнул высокую мокрую травинку в поле. И все.
– Едем дальше! – рявкнул кондуктор где-то сзади, его грубый голос, привыкший командовать и торопить, резко вернул Леона в реальность.
Грохот мотора усилился, автобус содрогнулся и начал медленно, нехотя отползать от гибельного места.