Эти глаза никогда не смотрели одинаково.
Один – держал.
Второй – отпускал.
И лишь те, кто был между мирами – видели в ней не странность, а зов.
Как будто она – не просто человек, а трещина в реальности.
Хрупкий мост между светом и тьмой.
Явью и Навью.
Она не знала, как это началось. Просто с детства люди шептались.
"Дитя с глазом ночи… Не к добру это."
"Ведьмино племя…"
"Смотрит – и мороз по коже."
Но она не проклинала свои глаза.
Потому что в один момент, в одной зиме, именно эти глаза увидели его.
И он – не испугался.
Он остался.
Глава 2. Изба на краю
Изба стояла на краю деревни, почти утонув в снегу. Казалось, она давно умерла – как и деревня, где улицы называли именами тех, кто больше не ходил по ним. Только из трубы вился дым, значит, кто-то всё ещё ждал.
Бабка встретила меня без слов. Только кивнула и жестом велела снимать сапоги. Половицы скрипели под ногами, как будто жаловались на чужое присутствие.
– Тихо ты тут живёшь, – сказала я, ставя сумку у порога.
– Не я, а дом. Ему не до болтовни, – хмыкнула бабка, повязывая платок плотнее. – Дом старый. Он всех помнит.
Стены были увешаны рушниками, иконами, травами, сушёными корнями. Где-то под потолком скрипел мышиный гость. Возле печки сидел кот – чёрный, с белым пятном на морде и жёлтыми, чуть прищуренными глазами. Он глядел на меня долго, будто вспоминал.
– Это кто? – спросила я.
– Он тебя знает. Раньше звался Уголь, теперь просто Молчит.
Бабка сказала это так, будто кот жил лет сто.
Я прошла в комнату – ту самую, где спала в детстве. Ничего не изменилось: кровать с высокой спинкой, подушки, набитые перьями, зеркало в раме из старого дерева. Я бросила взгляд на стекло – пусто. Только моё отражение и слабое дрожание занавесок от сквозняка.
Но потом я почувствовала это.
Как будто комната, дом – всё дышало. Тихо, незаметно, но дышало. Будто стены слушают. Или смотрят.
Ночь в деревне – это не просто тьма. Это будто другой мир.
Звёзды висят низко, небо давит на крышу, снег за окном светится, как молоко.
Я проснулась от холода. Одеяло было сползшим, окно – приоткрытым, хотя я помнила, что закрывала его. В комнате – ледяной воздух. Пахло морозом, печной золой… и чем-то ещё. Сухим, как пыль старой книги.
Я села в кровати.
Он стоял у зеркала.
В отражении.
Как будто не в комнате – а где-то за границей стекла.