«ДВИГАЙСЯ!» – рык Стерва был полон нечеловеческой силы.
Он отпустил рычаг. Люк «Ириды», не удерживаемый больше, начал медленно съезжать назад. Но Стерв не побежал к спасению. Он бросился к ней. Одним мощным прыжком он преодолел бушующий поток воздуха, схватил Алису за плечи и с силой, не оставляющей сомнений, зашвырнул ее в темный проем шлюзовой камеры «Ириды».
Алиса кубарем прокатилась по холодному полу камеры. Больно ударилась о внутреннюю стенку шаттла. Она инстинктивно вжалась в пол, пытаясь ухватиться за что-нибудь.
Последнее, что она увидела перед тем, как тяжелый внешний люк «Ириды» с грохотом захлопнулся, отсекая ад снаружи, – это лицо инструктора Марка Стерва. Он стоял в разрушенном отсеке, спиной к захлопывающемуся люку шаттла, лицом к надвигающемуся хаосу и черной пустоте разрыва в корпусе. Его фигура, освещенная алыми сполохами пожаров и холодным светом звезд, выглядевшим теперь сквозь пробоину, казалась невероятно одинокой и одновременно монументальной. В его глазах не было паники. Было спокойное, ледяное принятие. И взгляд. Последний взгляд, брошенный на нее, Алису, уже в относительной безопасности. Взгляд, в котором не было упрека. Только… что-то неуловимое. Возможно, последняя капля сожаления о невыполненной миссии? Или молчаливое напутствие?
Потом его фигуру заволокло клубами дыма и пламени, вырывающимися из новых разломов. Или это было что-то другое? На миг Алисе показалось, что из разрыва в корпусе, за спиной Стерва, протянулись некие черные, неоформленные щупальца тени… Но люк захлопнулся с глухим, окончательным бумом.
Тишина.
Не абсолютная. Вибрации гибнущего «Геликона» все еще передавались через корпус маленького шаттла. Глухие удары, скрежет, приглушенный вой сирен – все это доносилось как из-под толстого одеяла. Но внутри «Ириды» было почти тихо. И темно. Лишь несколько аварийных ламп мигали тусклым красным светом, выхватывая из мрака контуры кресел, панелей управления.
Алиса лежала на полу шлюзовой камеры, прижавшись спиной к холодной переборке. Дрожь охватила ее с головы до ног, мелкая, неконтролируемая. Дышать было тяжело, горло сжато спазмом, в груди кололо. Она ощущала липкую влагу на лице – кровь из разбитого лба смешалась со слезами и потом. Запах гари, озона и ее собственного страха стоял в маленьком помещении.