Он достал из кармана конверт и положил на стол.
– Это Вам от Михаила Андреевича. Он просил передать, если с ним что-то случится. Прочтите на досуге. И если захотите поговорить – мой дом на Садовой, 15. Дверь для Вас всегда открыта.
Старик попрощался и ушёл, оставив Алексея наедине с конвертом.
Письмо было написано твёрдой рукой отца, без исправлений, словно он точно знал, что хочет сказать.
«Дорогой Алёша!
Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых. Не скорби слишком сильно – я прожил достойную жизнь и сделал то, что считал своим долгом.
Знаю, мы с тобой во многом расходились во взглядах. Ты считал меня наивным идеалистом, я видел, как цинизм разъедает твою душу. Мы оба могли ошибаться.
Но есть одна истина, в которой я уверен: человек не может быть по-настоящему счастлив, живя только для себя. Рано или поздно приходит понимание, что твоя жизнь имеет смысл лишь тогда, когда служит чему-то большему.
Я не прошу тебя отказаться от своих планов и амбиций. Прошу лишь об одном: не спеши с решениями. Проведи в Заречье хотя бы год. Посмотри на земские дела не как на обременительную повинность, а как на возможность. Возможность понять, почему я посвятил этому жизнь.
Мост через Студёную должен быть достроен. Это не просто инженерное сооружение, это символ того, что люди разных сословий, разных взглядов могут объединиться ради общего блага. Если сваи выдержат этой весной, есть шанс завершить строительство до осени. Но нужен человек, который возьмётся за это дело – честный, образованный и, главное, с верой в то, что перемены возможны.
Я верю в тебя, сын. Что бы ты ни решил, я буду любить тебя всегда.
Твой отец, Михаил Нестеров».
К письму была приложена еще одна страница – список имён и фактов, касающихся растрат Саввина. Отец успел собрать немало доказательств.
Алексей отложил письмо и подошёл к окну. Сумерки опускались на Заречье. Где-то вдалеке лаяли собаки. В доме пахло воском и пирогами – запахами его детства.
Впервые за долгое время он почувствовал сомнение. А что, если отец был прав? Что, если изменения возможны – не в масштабах всей России, но здесь, в маленьком Заречье?
Мысль была мимолётной, как вспышка молнии. Алексей решительно тряхнул головой. Нет. Это наивно. Он не может позволить себе такую роскошь, как идеализм. У него своя жизнь, своя карьера.