Джекоб молчал. Его мозг отказывался обрабатывать информацию. Космическая станция. Его? Наследство? Это звучало как бред. Как сон.
«Господин Реннер? Вы меня слышите?»
«Слышу, – с трудом выдавил Джейкоб. – Но… зачем? Почему мне?»
«Господин Торн указал вас единственным наследником. Причины известны только ему. Моя задача – исполнить его волю. Станция находится на удаленной орбите в системе ТК-117, координаты будут предоставлены после оформления бумаг. Она на ходу, на автономном режиме, но требует… внимания. Приведения в порядок, так сказать.»
Джекоб чувствовал, как по спине бегут мурашки. Не от радости. От какого-то странного, леденящего предчувствия. «И что мне с ней делать? Я не фермер. Я не инженер космических станций!»
«Это уже ваша забота, господин Реннер, – ответил Вэнс, и в его голосе снова появилась профессиональная гладкость. – Но у меня для вас есть и кое-что еще. Информация, которая, полагаю, сделает ваше завтрашнее посещение неизбежным.»
Джекоб стиснул комлинк так, что треснул корпус. «Какая информация?»
«У покойного господина Торна был… предварительный договор. На продажу станции «Урожай Тихо». Очень выгодный договор. С консорциумом инвесторов с Элизиума-IV.»
Элизиум-IV. Джейкоб слышал это название. Богатая колония. Перспективная. Дальняя.
«Покупатели, – продолжал Вэнс, – готовы заплатить весьма внушительную сумму. Очень внушительную. Но… есть условия.»
«Какие?» – спросил Джейкоб, чувствуя, как в груди начинает нарастать странное, опасное тепло. Надежда? Или предвестие лихорадки?
«Во-первых, они хотят получить станцию доставленной на орбиту Элизиума-IV. Во-вторых, она должна быть приведена в надлежащий вид. «Облагорожена», как выразился их представитель. Все системы функционирующие, биосистема… презентабельная. Никакого хлама, никаких следов «творческого беспорядка» господина Торна. Чистая, рабочая платформа. Если вы выполните эти условия и передадите станцию в течение оговоренного срока… сумма перевода на ваш счет позволит вам забыть слово «долг» на несколько жизней вперед.»
Тишина в крошечной комнате повисла густая, звонкая. Даже дождь за окном казался приглушенным. Джейкоб слышал только бешеный стук собственного сердца. Забыть слово «долг». Эти слова эхом отдавались в его черепе, смешиваясь с голосом Вэнса и жужжанием холодильника.